В тот вечер на пушкинском концерте Гаянэ Джаникян горели свечи, и зрители говорили потом, что видели вокруг них какой-то необычный ореол.
В другой раз при сходных обстоятельствах особо тонкие натуры ощутили запах роз, и некоторых он сопровождал еще дня три.
Это чудо! Это знак! восклицали зрители.
На мой вопрос Гаянэ об этих знаках и чудесах она ответит, что существование тонкого мира и его проявленность в нашем, вещном, для нее несомненны, но стоит ли на это отвлекаться? Разве не большее чудо тот великий дух, присутствие которого ощущает каждый, хотя бы только прикоснувшийся к пушкинскому творчеству? И не величайший ли знак, когда и столетия спустя люди собираются вместе, чтобы почтить поэта и погрузиться в энергетический поток его стихов?
Свою нынешнюю пушкинскую программу солистка
Чем ближе к современности, тем больше некоторые произведения, включенные в этот концерт, похожи на импрессионистское погружение в Пушкина, характеризует особенность их стиля Гаянэ Джаникян.
Слово «погружение» я услышу от нее еще не раз. Ведь подготовка программы это для нее погружение в стихию пушкинских строк и музыки, услышанной в них композиторами. Погружение долгое, глубокое до тех пор, пока эти сочинения не станут словно частью ее самой. Идеал зрительского восприятия тоже погружение, такое, когда исчезают
Я спросила Гаянэ Джаникян, когда и как вошел впервые в ее жизнь Пушкин?
В детстве, конечно, через сказку: ею он открыл окно в пространство, где я могла фантазировать. У меня всегда было ощущение: если бы остаться в пространстве его сказки, можно было бы самой много чего еще чудесного увидеть того, что видел и преображал в стихотворные строки Пушкин.
Для меня Пушкин не только поэт, но и мистик, пророк. Можно однажды открыть томик его стихов, прочесть
У этой мудрости несколько завес, которые мы открываем каждую в свой черед, возвращаясь вновь и вновь к Пушкину. Я знаю, что будет мне 90, 100 лет, ну 80 хотя бы дай Бог прожить, я открою Пушкина и найду в его поэзии то, чего сейчас не вижу.
Вы сказали о том, что Пушкин мистик, пророк, и мне вспомнилось, что есть люди, которые даже гадают на его книгах
Это тоже способ проникновения
Вы будете исполнять романсы, среди которых есть, наверно, написанные на стихи, посвященные Пушкиным конкретным женщинам. Важно ли для вас знать, кто они, эти адресатки, какими были, как выглядели?
Можно рассказывать о том, что Пушкин был влюблен в ту или иную даму, посвятил ей стихотворение Это факт, но для меня он несущественен. Я читаю стихи Пушкина и вижу стремительную эволюцию жившего в нем великого духа, который устами этого человека передал тончайшие волнения души, нюансы чувств и настроения.
Кто послужил поводом к написанию этих шедевров не важно. По крайней мере, не главное. Важнее для меня то, что я, женщина, читаю его стихи о женщинах, которыми он восхищался, так тонко чувствуя природу женской красоты, и сама наполняюсь энергией этого восхищения!
Многие женщины-поэты ревнуют Пушкина к Наталье Николаевне, нередко винят ее в гибели Пушкина. Эти чувства знакомы певицам, исполняющим романсы на его стихи?
Я к ней не ревную, для меня она часть самого Пушкина. Да, многие обвиняют ее в том, что флиртовала с Дантесом, говорят, что Пушкин погиб
Есть вещи кармические, судьбоносные, которые не от случая зависят. Его смерть заставляет нас задуматься о том, что такое смерть вообще? Его отношение к жене, а ее к нему возвращают нас к вопросам о том, что есть нравственность, мораль, дело чести? Восхищаясь им, этим великим духом, его высоким пареньем, его стихом божественным, мы задаемся миллионом вопросов о жизни, смерти и любви. Так, может, все это ее неосторожность, его дуэль, вся их история необходимы были для того, чтобы мы задавались и задавались этими вопросами?
Существует мнение, что для привлечения нынешних зрителей к классическому искусству надо вносить в те же классические концерты элементы эстрады. Вы с ним согласны?
Для меня филармония это дом, где должно жить высокое искусство. Действительно, есть люди, которые говорят: «Классика это старо, мир сейчас иной, он привык кричать о своих чувствах, он рисует броскими красками». И тем не менее я многократно убеждалась: если на сцене подлинное, если там искренние переживания, эти энергетические вибрации воздействуют на любую публику.
Конечно, и классические исполнители шутят и развлекают, но в согласии с канонами своего искусства, а не так, как на эстраде. Вот есть алмаз и есть стекло. Если в шлифовку алмаза вложено много труда, он засияет глубоким внутренним светом. Какой бы виртуозной ни была шлифовка стекла, этим внутренним светом его не наполнить. Я думаю, что тем, кто служит классическому искусству, надо брать драгоценные камни и их обрабатывать. А стекло оставить другим, кто лучше знает, как его выгоднее использовать и где найти применение.
Давайте погружаться в Пушкина! Давайте гранить не стекла, но алмазы!