Это было как в кино. В украинском хуторе Спеваковка открывали памятник. Все собрались на митинг по этому случаю, и вдруг — машина с незнакомыми номерами, из нее выходит подполковник.
Это за мной, сказал шутливым тоном так, что слышно было только рядом стоящим, супруг создателя монумента и тоже скульптор Николай Можаев.
Кто здесь Можаев?
Ну и представляется: военком, мол, из Вешенской, прибыл за вами.
Этот случай Николай Васильевич Можаев называет одним из счастливейших в своей жизни: ведь благодаря ему в творчестве Можаева открылась большая и яркая шолоховская страница. Скульптурной композиции «Григорий и Аксинья», скульптур деда Щукаря и Нахаленка, памятников Шолохову в Ростове и Миллерово, всего этого, возможно, и не было бы, если бы не тот неожиданный приезд вешенского посланца в мае 1968- го в Спеваковку. Удивленному Можаеву он сказал, что станица хочет установить памятник свои героям, все варианты, предложенные другими скульпторами, не годятся, серьезные люди из Москвы
Тотчас ехать в станицу Можаев не мог, но уже вскоре в вешенском райкоме партии его принимал тогдашний первый секретарь Булавин. Когда же, в следующий приезд, Можаев представил в райкоме эскиз памятника вешенским казакам, погибшим в Великую Отечественную, Булавин, довольный работой, позвонил Шолохову. Михаил Александрович пожелал немедленно увидеть, что получилось.
У Михаила Александровича было только одно замечание, вспоминает Можаев. «Что ж у тебя казак, понимаешь, и с автоматом? сказал он. Казак должен быть с саблей».
Я ответил, что это казак в Великую Отечественную, а ее боевым атрибутом был автомат.
Шолохов улыбнулся и больше не возвращался к этому вопросу. Но в дальнейшем он не раз давал скульптору советы, которые помогали сделать детали монументов выразительнее.
Установили в Вешенской этот памятник, заказали Можаеву другие, в том числе скульптуру знаменитого вешенского Орла.
Убедиться в том, как высоко Шолохов ценил мастерство Можаева, можно также побывав
Николай Васильевич считает, что завоевал симпатии вешенцев не только тем, как изображал людей, но и умением показать натуру лошади.
Где же вы коней так хорошо изучили?
Я из довоенного детства, хуторской хлопец. А в те годы, если в колхозе или совхозе были лошади, купать их часто поручали местной пацанве, к великой ее радости. Вот и мы, можаевские ребята, купали лошадей в Деркуле.
Николай Васильевич, а Можаев это ваша настоящая фамилия или псевдоним в честь малой родины?
Моя, родовая. До войны наша Можаевка состояла из Можаевых процентов на 90. Некоторые были полными тезками и, чтобы не запутаться, приходилось придумывать прозвища.
Сегодня в СМИ Николая Можаева заслуженного художника Украины и лауреата российской премии им. М. А. Шолохова называют то луганским скульптором, то ростовским. Наверно, происходит это потому, что лето мастер чаще проводит в хуторе Можаевка Тарасовского района Ростовской области, здесь обосновался и его сын, писатель Александр Можаев. Зимой Николая Васильевича легче застать в Луганске.
По луганщине тоже течет река его детства Деркул, в Луганске Можаев учился искусству ваяния, там встретил свою будущую супругу и соратницу Эльвину, там поселился,
Вот интересно: вы, как говорится, живете на два дома, и судьба вашей самой популярной среди дончан скульптурной композиции «Григорий и Аксинья» отмечена переездом из Ростова, где она провела больше десяти лет, в Вешенскую. А для какого «дома» вы ее задумывали?
Для Вешенской. Но тогдашние областные власти решили: стоять «Григорию и Аксинье» на южном въезде в донскую столицу, чтоб еще с моста видны были, создавали бы настроение.
Место для них отвели неудачное: для того, чтобы они доминировали, а не подавлялись зрелищем элеватора и подъемных кранов в порту, это должны были быть фигуры гораздо большего масштаба. Однако противостоять этому решению я был не в силах.
Кстати, и деда Щукаря, и Нахаленка Можаев предпочел бы видеть не на ростовской набережной, а на вешенской, однако и их в свое время областные власти решили поселить в донской столице.
Многие считают, что в композиции «Григорий и Аксинья» вы увековечили Петра Глебова, исполнителя роли Мелехова в герасимовской экранизации «Тихого Дона». Это так?
Глебов, с которым я встретился однажды на шолоховском празднике в Вешенской, тоже сказал мне:
У нас с ним было мимолетное знакомство. В 1957 году, вскоре после выхода фильма «Тихий Дон», который сделал его знаменитым, я побывал на его творческой встрече в Одессе. Глебов рассказывал о съемках, пел песни, отвечал на многочисленные вопросы зрителей. А я возьми и пошли ему записку: «Приветствуем донского казака Глебова. Донской казак Можаев».
И вот в самом финале встречи Глебов читает мою записку и говорит:
Прошу донского казака Можаева на сцену.
Очень он мне и в фильме, и на этой встрече понравился, так что, работая над своим Григорием, я не мог не вспомнить Глебова. А вот образ Аксиньи в большей степени собирательный.
Николай Васильевич, ваша супруга тоже была скульптором, есть композиции (та же «Григорий и Аксинья»), авторами которых значатся супруги Можаевы. Как вы работали «в две руки»? Кто когда бывал «первой скрипкой»?
У нас с Эльвиной Максимовной были разные мастерские, у каждого свой творческий почерк. Но если работа была большая, а время поджимало, мы всегда помогали друг другу. В «Григории и Аксинье» основная разработка образов моя, а вот скульптурная композиция «Мальчик с гусями» («Нахаленок»), которая стоит сегодня около Ростовского Дворца бракосочетаний, это творение Эльвины Максимовны.
Коллеги наверняка называют вас везунчиком, счастливцем: столько ваших скульптур установлено в России и на Украине. Но осталась неосуществленная мечта?
И даже не одна. В молодости я зачитывался Ильфом и Петровым, мечтал сделать памятник Остапу Бендеру, который стоял бы в Старобельске, не сбылось. Зато судьба подарила возможность поработать над образами других литературных героев персонажей шолоховских, «Слова о полку Игореве». Другой мечтой был памятник легендарному донскому атаману Степану Разину в станице Раздорской. Переговоры и планы рухнули в перестройку, но я сделал памятник другому лихому атаману Кондрату Булавину для станицы Трехизбянской
Ваш визит в Вешенскую связан с вашей выставкой в здешнем Доме культуры или еще и с идеей новой скульптуры?
Надо ли понимать ваши слова так, что Щукаря с Нахаленком тоже ждет переезд из Ростова в Вешенскую?
Нет, зачем же? У меня готовы эскизы, не повторяющие те композиции, которые стоят в Ростове. К тому же первые сегодня на очереди Соколов и Ванюшка.