Где пропадал? На выставке!

 — Где я? На выставке! Как, что делаю? Работы смотрю. Уже  больше двух часов смотрю? Так здесь их знаешь сколько? Как в Эрмитаже.

Насчет Эрмитажа этот посетитель, говоривший с кем-то по сотовому, конечно, загнул, но по количеству экспонатов выставка для Ростовской области действительно грандиозная, небывалая.

— Здесь представлено около полутора тысячи работ из 17 региональных отделений нашего творческого Союза, — сообщил, открывая выставку, председатель  Союза художников России Андрей Ковальчук.

О том, что следовало бы возобновить прервавшуюся в 1980-е годы традицию масштабных зональных художественных выставок,  донские художники говорили давно. Нынешней зимой это предложение прозвучало на совещании, посвященном предстоящему юбилею  РО, и, наконец, было услышано. Более того: губернатор Василий  Голубев счел верным сделать так, чтобы посетить ее смог каждый желающий, независимо от его достатка.

— Были споры о том, как лучше расположить работы, — говорит член отборочной комиссии Валерий Рязанов. — Объединить их по территориальному принципу? По жанрам? Родству тематики?

В итоге возобладал принцип универсализма. Переступив порог этого павильона, посетители могут побывать на мини-вернисажах южно-российских ювелиров и эмальеров, художников-плакатистов, но для большинства выставочных модулей все же типичнее другое. Заходит, к примеру, посетитель в такой модуль и видит философское полотно ростовского мэтра Владимира Кленова, а рядом — лирическую фантазию ставропольца Василия Полякова «Юная мелодия» и лирический пейзаж грозненской художницы Луизы  Рассухановой. Чуть поодаль — Лев Гумилев на фоне исторических символов, так увидел этого оригинального историка и мыслителя живописец из Элисты Мерген Мошулдаев, и работа ростовского скульптора Сергея Олешни  «Атаман Платов».

— Вы уже видели портрет Аслана? Все говорят об Аслане, — увлекает меня в другой конец зала коллега.

Вот он — этот портрет: деревянная скульптура (автор — Николай Нестеренко из Владикавказа), брови, усы, борода — из какого-то другого материала, отливают металлическим блеском. Кто говорит, что это — гвозди, кто — что рубленый серебристый бисер. Опытным путем собравшиеся устанавливают, что все-таки гвозди, виртуозно подогнанные один к другому, без «шляпок».

Два пожилых художника с видом «Вот до чего мир докатился!» читают вслух подписи под коллажами сочинских художников: «Цветной ксерокс, карандаш, цифровая печать».

— 21-й век, новые технологии! — не разделяет их возмущения собрат по искусству.

— Жаль, что почти нет обнаженной натуры, — обсуждают выставку на другом стихийном дискуссионном пятачке.

— А как вы хотели, если треть работ — с Северного Кавказа?

— Ну можно ведь обнаженное тело показывать целомудренно.

— Меня отсутствие обнаженки не слишком огорчает: есть другое — довольно интересное.

Подключаясь мысленно к этому разговору, отмечаю про себя, что больше всего здесь пейзажей: всем хочется воспеть красоты родной земли. А еще интересно, как художники разных национальностей  изображают картины прошлого — истории своей и нашей общей — государства российского, как представляют себе идеал женщины, воина, мудреца…  Привлекателен эдакий магический реализм с национальным колоритом — обращением к сказкам, легендам, народным песням и преданиям.

Среди первых посетителей выставки я увидела искусствоведа Ольгу Кривцову и попросила поделиться с читателями «НВ» первыми впечатлениями:

— Я только что вернулась из Питера, где была на выставке современного искусства в Манеже, и скажу, что по части живописи наша выставка питерской ничуть не хуже. В декоративно-прикладном искусстве питерцы, пожалуй, изобретательней, их плакаты зубастее, но в целом и от нашей — такие же хорошие впечатления: живо, разнообразно, достойный уровень.

Порадовало большое количество графических работ: ведь еще недавно было много небезосновательных опасений, что графика, мало востребованная на арт-рынке, погибнет. Но графики Юга России не сдаются.

Чувствуется, конечно, что продолжается  мучительный процесс адаптации наших художников к новой российской действительности, что мало таких заказов, которые поощряли бы в художнике стремление дерзать, и много творческой энергии растрачивается на борьбу за выживание.

Не скажу, что как звезда зажглось здесь для меня чье-то имя или  что кто-то поразил новаторством. Но это вообще сегодня большая редкость. Сейчас — этап  переходного периода, дождемся, надеюсь, и времени новых открытий.

Марина Володина, ростовский график:

— Чудесно, что открылась такая выставка. Я много лет жила в Москве, бывала в различных арт-салонах, где художники поражали шикарной техникой, но ничего подобного не встречала. Здесь взгляд на мир людей, которые живут в небольших городах несуетной жизнью, и все то настоящее, неподдельное, что они сохранили в себе и чувствуют в своих земляках, отражается в их работах. Я в восторге.

Третьекурсников Архитектурного института ЮФУ Алену Воробьеву и Никиту Уварова я спросила, угадывают ли они с первого взгляда на картину возраст ее автора?

— Как правило, да, — ответил Никита. — У молодых ярче палитра, а работы — неожиданнее.

— У художников старшего поколения все работы со смыслом, они глубже и серьезнее, — сказала Алена. Более всего ее тронула картина, изображающая пробуждение молодой семьи. Эта работа пробрала  со второго взгляда, когда Алена заметила за заднем плане — в небе за окном — черную стаю военных самолетов. Алена подошла ближе и прочла название: «Даже не снилось. 22 июня 1941 года». Автор из Краснодара — В. Папко, год рождения 1939-й.

Никита и Алена много фотографировали — себе на память и друзьям, в дополнение к совету: идите и смотрите. 

Выставка будет открыта до 12 августа. Вход на нее — бесплатный.