Змей искушает Адама и Еву, изогнувшись соблазнительным знаком заокеанской валюты… Малец с котомкой за плечами призадумался у межевого столба, указывающего на два противоположных направления: «Мама», «Папа». Знаменитый роденовский мыслитель сидит, подперев голову рукой, а вместо лица у него дежурный смайлик…
Фото/Видео: Ольга Плюшко
Эти и еще пять десятков карикатур Вячеслава Тарасова, художника из Каменска, представлены сегодня на выставке «Ни дня без улыбки» в Ростовском Доме журналистов. Там же — тарасовский газетный уголок: его карикатуры, опубликованные на страницах центральной и местной печати. В том числе — Массаракша», приложения к нашей газете, с которым художник давно и плодотворно сотрудничает.
У Вячеслава Алексеевича Тарасова, члена двух творческих союзов (художников и журналистов), лауреата ряда международных конкурсов и премии «Золотой теленок», необычный путь в профессию карикатуриста. Способности к изобразительному искусству, особенно к карикатуре, проявляются обычно еще в ранней молодости. А Тарасов решил всерьез заняться этим делом годам к сорока.
Это не значит, что до той поры его художественный дар спал непробудным сном. Первые карикатуры Тарасова были опубликованы еще в его студенческие годы в институтской многотиражке. Рисовал Тарасов на лекциях. Тех, которые казались ему нестерпимо скучными.
А потом стало не до картинок: работа учителем, женитьба, долгий бой с трудностями быта… К тому же если Вячеслав Алексеевич и представлял себя в будущем причастным к художественному творчеству, то уж скорее к литературному. Думал, что писатель-деревенщик — вот это его стезя. Многие хвалили его рассказы, а «Литературная Россия» отвела для них целый свой разворот. Но… Однажды Тарасов, — взгляд-то у него все же иронический, честно сказал себе, что не знает жизни так, как должно писателю. Тем более – прозаику-деревенщику. А то, что казалось знанием жизни, не больше, чем начитанность. После осознания этого факта он вернулся к карикатуре.
Сегодня, с высоты прожитых лет, Тарасов мог бы сказать вслед за поэтом Андреем Дементьевым: «Никогда, никогда ни о чем не жалейте – Поздно начали вы или рано ушли». Он видит в своем положении даже некоторые преимущества. Например, то, что, что в силу возраста более философски смотрит на такие вещи, как признание, известность, и не испытывает головокружения от успехов.
Художник-карикатурист, как считает Тарасов, это – изобретатель ситуаций. Его постоянно подстерегают две опасности. Первая — в определении градуса смешного. Самому часто трудно бывает понять, удалась картинка или нет. Тут Вячеслав Алексеевич во многом доверяет чувству юмора своей супруги — Веры Васильевны. Она его первый критик.
Опасность вторая (и самая большая) — изобрести велосипед:
— Нарисовал удачную, как мне показалось, картинку, послал другу и коллеге. ответ был таков: «Старик! Я три года назад за эту картинку премию получил и уже в Австралию на нее съездил».
Нет, наверно, ни одного художника-карикатуриста, который хотя бы раз в жизни не услышал что-то подобное.
Вячеслав Алексеевич в таких случаях не унывает, продолжает трудиться.
— Он и по жизни — юморист и оптимист, — говорит Вера Васильевна. Кстати, именно эти качества и отметила она в Тарасове, когда они только познакомились. Вскоре оказалось, что Тарасов еще и лирик: он посвятил своей Вере множество стихов, строки которых она помнит по сей день, хотя уже сорок лет миновало с той романтической поры их отношений.
Интерес людей к карикатуре Тарасов связывает с молодостью души. Он с грустью отмечает, что все меньше российских изданий находят на своих страницах место для карикатуры.
— А знаете, художники каких стран лидируют сегодня в этом искусстве? — спрашивает меня Тарасов и тут же сам отвечает, не сомневаясь, верно, что не угадаю. — Ирана, Китая и Турции, если судить по результатам международных конкурсов.
От человека с филологическим образованием и склонностью к литературным опытам можно было бы ожидать карикатур, построенных на игре слов. Но на выставке я нашла лишь одну такую: «У нашего дома уже крыша поехала, а ремонт только обещают».
Поначалу Тарасову и вправду казалось интересным обыгрывать в рисунках слова, но потом он пришел к выводу, что высший пилотаж — это когда не надо слов.