Фото/Видео: Марина Каминская
Место действия: зал редкой книги, к которому следуют одна за другой экскурсии. Экскурсантов приглашают подойти к столу, на котором непрезентабельного вида старинный фолиант (без переплета, с затеками на страницах), два соединенных в разворот листа с текстом на церковно-славянском языке, с виду крепкие и свежие, и еще один книжный лист — такой оборванный, что дохнуть на него боязно. Однако сотрудник Центра консервации Ольга Топорова уверяет, что его состояние — далеко не крайней тяжести. Лист будет жить, он заметно похорошеет. Представленный здесь разворот (он, как и оборвыш, прежде был неразрывной частью того фолианта) еще недавно выглядел не лучше. А вот очистили от грязи, восполнили утраты, и он словно напитался жизненной энергией.
Несмотря на такое оптимистическое вступление, дальнейшее заставило книголюбов вздрогнуть: на соседнем столе стояло корытце с водой, а в этом корытце лежал книжный лист. Тоже старинный и израненный. В воду его окунули сознательно, он, конечно, промок, а на лице реставратора — ни тени тревоги. Разложили лист на ткани, похожей на искусственный подкладочный шелк (к синтетике мокрый лист не прилипнет, и это — очень важно), под этой тканью — другая, уже натуральная и хорошо впитывающая влагу, под ней — пластина. Прошлись по листу валиком, расправили заломы специальным инструментом. Так подготовили его к операции по восполнению утрат (или, попросту говоря, оторванных кусков).
Восполнение утрат, как узнали экскурсанты, может происходить двумя способами: с помощью тщательно подобранной бумаги соответствующего качества или благодаря заливочной массе. Эту массу подбирают по цвету листа, размалывают в блендере и наносят туда, где зияют раны. Но прежде края листа обрабатывают мучным клеем (чтобы масса лучше схватывалась), который реставраторы варят сами.
Если лист еще и с разрывами, эту беду ликвидируют наложением полосок специальной японской бумаги. Эта бумага так тонка и прозрачна, что на листе ее потом не разглядеть.
Пока Ольга Топорова демонстрировала, как реставраторы, нанося заливочную массу слой за слоем, наращивают бумажную плоть, я попросила руководителя Центра консервации Игоря Полеводу ответить на несколько возникших в ходе мастер-класса вопросов.
— Игорь Станиславович, в книге, лист которой сейчас залечивают от ран, заметны страницы без механических травм, но с затеками. Будет ли эта «пациентка» пребывать в вашем Центре до тех пор, пока не станет, как новенькая? Вообще в идеале хорошо бы провести в библиотеке такие лечебные и оздоровительные процедуры, чтобы ни одного пятнышка не осталось на страницах старинных книг, или это мечта совсем уж несбыточная?
— Это не только невозможно, но и не нужно. Золотое правило реставратора книги: не допускать необоснованных в нее вмешательств.
— То есть помощь по жизненным показаниям?
— Примерно так. Конечно, страницы без затеков выглядят эстетичнее, поэтому бывают реставраторы, которым трудно избежать соблазна эти затеки ликвидировать, применив мощную химию. Но не стоит забывать о последствиях таких косметических процедур: очищая бумажное волокно, они его одновременно ослабляют.
— Глядя на вещи XIX века, мы часто восхищаемся их высоким — не сравнить с нынешним — качеством. Книги тех лет в том же ряду?
— Когда на мастер-классе зрителям сообщается, что сейчас будут показаны этапы реставрационной работы с книгой XIX века, изданной на тряпичной бумаге, наименование этой бумаги наполняет их еще большей жалостью к израненным страницам. Людям кажется, что раз тряпичная, значит, особо уязвимая. Но это не так. Книга, отпечатанная на тряпичной бумаге, лучше поддается реставрации, она изначально долговечнее большинства тех, которые стали широко издавать начиная с XX века и издают по сей день по гораздо более дешевым технологиям.
— Есть такое выражение: «вторая молодость отреставрированных вещей». И все же отреставрированная книга требует особо бережного с ней обращения?
— Несомненно. Реставрационные процедуры благотворно сказываются на состоянии самой бумаги. Они возвращают влажность, необходимую листу, теряя которую, он легко рвется. Есть другие параметры омоложения. И тем не менее процесс старения объективен. Мы не можем полностью вернуть книге ее первоначальную механическую прочность, мы можем лишь к ней приблизиться.
Книга новая и книга даже очень успешно отреставрированная – это как один и тот же человек в возрасте двадцати и пятидесяти лет. Даже если он, 50-летний, в отличной физической форме, согласитесь, что разница существенная.
Пока длилась эта беседа, Ольга Топорова успела подлечить старинный лист. Теперь оставалось его подсушить, хотя это только так легко сказать…
Чтобы лист высох и при этом его не сморщило, не деформировало, надо следить за его влажностью, неоднократно перекладывать фильтровальной бумагой, держать под прессом. На сушку подлеченного реставраторами книжного листа может уйти до десяти дней. А потом еще — фальцовка обновленных страниц, работа переплетчика. Бывает, кстати, в ДГПБ и такой мастер-класс. И тоже — открытый для широкой публики.