Рыбы, птицы, звери и «Подсолнух»

Закруткин и излеченный Даршан.

Есть такой полушуточный тест: «Скажи, какой породы твоя собака, и я скажу, кто ты». 

Что можно предположить, глядя на фотографию писателя Виталия Закруткина, где рядом с ним его черный английский дог, при том, что это – вероятно, начало 1970-х годов? В глубинке (а Закруткин жил в станице Кочетовской, там сейчас его мемориальный дом-музей) породистых собак не держали. Редким исключением из этого правила были разве что охотничьи. И вдруг –  дог, собака для тронных залов…

Впрочем, любая догадка вряд ли окажется верна. Тест если и срабатывает, то лишь в том случае, когда хозяин выбирает собаку определенной породы. Закруткин не выбирал.

– Однажды, – рассказывает внучка писателя Ольга Валерьевна Закруткина, – Виталию Александровичу позвонил знакомый из Москвы, сказал, что есть к нему вопрос: не может ли он приютить у себя собаку, хозяин которой уезжает далеко и надолго?

Речь шла о молодом доге Даршане. Это было несчастное существо. Даршан переболел чумкой, которая превратила его в полуинвалида. Его хозяина, сотрудника Министерства иностранных дел, направляли на работу в Индию. Везти туда такую собаку невозможно, усыпить жалко.

У Виталия Александровича как раз недавно умер любимый пес – его старый верный друг, и Закруткин так это переживал, что зарекся было брать собак в дом. Однако рассказ о Даршане его растрогал. Он согласился позаботиться о доге, он его выкохал. Даршан превратился в богатыря с развитой грудной клеткой. Ноги, правда, подвалакивал, но с этим уже ничего было не поделать.

– Собаки, как, впрочем, и кошки, у Закруткиных были всегда, – говорит Ольга Валерьевна. – При этом каждое животное – со своей грустной историей, которая благодаря Виталию Александровичу хорошо закончилась.

Как-то раз, гуляя вдоль берега, Закруткин увидел лежащую у самой кромки воды собаку. Первой его мыслью было, что собака утонула, и ее прибило к берегу. Но, подойдя поближе, Закруткин увидел, что это – жертва человеческой жестокости и что, к счастью, собака еще жива. Кто-то пытался повесить ее на струне, струна, вероятно, оборвалась, порезав животному горло.

Закруткин принес бедолагу домой, выкохал и ее. Утопленника назвали Жучком, или, попросту, Жукешей. Из Жукеши получился отличный сторож. Куда более грозный, чем прозванный местными жителями собакой Баскервилей  Даршан.

– Любовь Виталия Закруткина к природе не имела ничего общего с сентиментальностью, – рассказывает Ольга Валерьевна. – Это было деятельное отношение к окружающему миру.

Вспоминая детство, проведенное у родственников по материнской линии в Тамани, Закруткин писал, что именно дед, прежде – преподаватель музыки, а затем регент церковного хора, вдохнул тогда в его душу «страсть к охоте, к рыбной ловле и – самое главное – неизбывную любовь к природе, ко всему живому».

В одном из очерков Закруткин  рассказывал, как его, уже известного писателя, пригласили на открытие детского летнего лагеря. Задумали это открытие как театрализованное представление с карнавальным шествием. Все было замечательно, и вдруг гость  увидел то, что возмутило его до глубины души. Впереди колонны шел, одетый смешным клоуном, взрослый. Он нес длинную палку, на конце которой что-то трепыхалось:  «Это был еще голый, только убранный синеватыми колодочками птенец. Он висел головой вниз и широко открывал клюв, заглатывая воздух. Дети с неприкрытой жалостью смотрели на птенца, но некоторые смеялись. С трудом сдержал я в себе желание ударить взрослого негодяя (это был физрук пионерского лагеря). Вместо «литературной беседы» мне пришлось встречу с детьми посвятить птенцу».

Свою первую Госпремию Виталий Закруткин получил за роман «Плавучая станица». В этом романе – боль за неразумное отношение к рыбному богатству, которое приводит к его оскудению. 

Книга вызвала широкий резонанс не только в нашей стране, но и за рубежом. А главной наградой для писателя стала реакция на нее читателей. Книга побудила к реальным действиям в защиту подводного мира: «Тотчас же после выхода книги в свет министр рыбной промышленности СССР специальной директивой приказал всем инспекциям рыбоохраны страны прочитать роман и сделать практические выводы по вверенным им водоемам. Рыбаки Байкала организовали десятки конференций по «Плавучей станице», предложили принять ряд мер по охране уникальных рыбных запасов уникального озера».

Стоит ли сомневаться, на чьей стороне был бы сегодня писатель Виталий Закруткин в споре о целесообразности строительства Багаевского гидроузла?..

В Ростовском музее русско-армянской дружбы (филиал областного краеведческого)  развернута выставка в честь 110-летия со дня рождения Закруткина. Некоторые ее посетители интересуются историей создания советско-итальянского фильма «Подсолнухи», считая его экранизацией закруткинского рассказа. Спрашивают, встречался ли автор с сыгравшими там кинозвездами – Марчелло Мастроянни и Софи Лорен. Но в ответ к удивлению своему слышат, что фильм «Подсолнухи» к творчеству Закруткина никакого отношения не имеет. «Подсолнухи» – это история итальянки, которая в поисках возлюбленного, не вернувшегося с Восточного фронта, отправилась в Россию на его поиски. В рассказе Закруткина «Подсолнух» тоже звучит эхо войны. Но совсем другое.

Как  объяснял сам писатель, замысел этого рассказа возник у него во время поездки на охоту в калмыцкие степи. Закруткин и его спутники заночевали в чабанской землянке. Проснувшись раньше всех, писатель вышел прогуляться и увидел высокий ствол подсолнуха. Его поразило, откуда в этой угрюмой степи подсолнух, он спросил об этом у чабанов. И чабаны рассказали, что был у них тут за старшего  старик. Этот старик и посадил подсолнух, хотя многие думали, что не вырастет. Когда вырос, чабаны, бывало, садились вокруг диковинного для этих бесплодных мест растения и вели разговоры. А дед обычно молчал. Сына у него на войне убили. Сильно горевал.

Эта бесхитростная история зацепила Закруткина, воображение уже в те дни, проведенные в калмыцкой степи, стало дорисовывать недостающие детали.  Старик в его рассказе «Подсолнух» не просто сажает в землю невесть откуда взявшееся семечко, а находит его в кармане фуфайки погибшего сына.  И лелеет росток, как разумное существо. 

А может, так в самом деле и было, да только не рассказывал никому об этом молчун-чабан? Большие писатели часто оказываются провидцами.