- Я родился в хуторе Большой Мишкин Аксайского района, в шести километрах от Новочеркасска. Теперь это станица Мишкинская. Первые шесть классов я проучился там, а затем отцу – заместителю начальника районного ОВД – дали квартиру в Аксае, мы переехали туда, и я поступил в аксайскую среднюю школу № 1.
- У вас там был какой-то удивительный класс, из которого вышло много очень успешных ныне людей…
- Класс действительно был потрясающий! Пятеро ребят сразу после школы поступили в высшие военные училища, и сегодня они в высоких воинских и научных званиях, кто-то занимается космонавтикой. Некоторые мои одноклассники успешны в бизнесе, в банковской сфере, есть серьёзные учёные - кандидаты, доктора наук. Мы встречаемся практически каждый год, вспоминаем былое, словом – дружим до сих пор.
- Вы помните, когда впервые попали в театр в качестве зрителя? Какими были ваши ощущения?
- Первый раз мы с классом смотрели спектакль Ростовского театра музыкальной комедии, что-то про Паганини. Младших школьников тогда организованно приводили на театральные постановки, но нам, честно говоря, было не до того, что происходит на сцене. Ведь у одноклассников во время совместного просмотра совсем другие интересы и занятия. В памяти осталась лишь легенда о подпиленных струнах Маэстро.
Потом был «Бабий бунт» в том же театре. На этот раз уже понравилась красивая картинка - декорации, костюмы, цветные лучи прожекторов. Но по-настоящему повлиял на мою судьбу спектакль театра им. М. Горького «Энергичные люди» по Шукшину. Думал, что умру от смеха, ведь играли «зубры» юмора – Лобода, Богодух, Сорокин… Вдруг так захотелось быть похожим на них, дарящих радость целому залу!
Я учился в 9 классе и даже помню число, когда его смотрел – 19 ноября 1975 года, суббота. А в понедельник, 21 ноября, ко мне после лабораторной по физике, как сейчас помню, подходит старшая пионервожатая Леночка и говорит: «Власов, тебя в пионерской комнате ожидает режиссёр из театра Горького…» Тут уж моё сердце сразу ушло в пятки! Захожу. Вольготно развалясь, в кресле сидит элегантный молодой человек в расстегнутом пальто с ярко красной подкладкой и с порога спрашивает: «Хочешь заниматься в театральном кружке Дворца культуры «Комсомолец»? Мой ответ был очевиден! И только чуть позже я узнал, что это начинающий актёр Николай Сорокин (тогда ему было, кажется, 23 года), который параллельно с работой в театре набирал в Аксае молодёжный творческий коллектив, попросту именовавшийся затем агитбригадой. Не знаю, кто посоветовал меня Николаю Евгеньевичу. В самодеятельности я до того не участвовал, но с удовольствием пел звонким детским голосом и играл на аккордеоне, чему обучился в детской музыкальной школе Новочеркасска.
И началась совсем другая жизнь! Мы делали и драматические отрывки, и юмористические сценки, и какие-то патриотические «полотна». Коллектив, ставший потом народным, в те годы был очень востребован. Без нас не обходился ни один праздник. Мы выступали на местных предприятиях и в организациях, в колхозах и совхозах.
- И уже имея такой огромный творческий опыт, вы поступаете в Ростовское училище искусств?
- Не сразу. Я прошёл первые два тура, но на третьем М. М. Ваховский, который тогда набирал курс, меня срезал. Отец, естественно, не разделял моих театральных устремлений. Он мечтал, чтобы я вернулся к крестьянским корням, став агрономом. Да и мне ничего не оставалось, кроме как поступить в Донской сельскохозяйственный институт в Персиановке.
Год учёбы там стал чем-то невероятным – я прочитал огромное количество классической и современной литературы, что для меня, по сути сельского пацана, было чрезвычайно полезно и просто необходимо. За этот год я немного вырос и окреп физически, продолжал заниматься в ДК и даже иногда прогуливал ради этого последние лекции.
И следующим летом, забрав документы из института, я всё же решился вновь поступать на курс, который набирал уже В.А. Молчанов. Конкурс в те годы был весьма серьёзным, но я поступил!
Мама единственная знала об этом моём рискованном поступке, а отец был настолько поражён и обижен, что до окончания училища так со мной и не разговаривал. Лишь побывав на дипломных спектаклях, он что-то понял для себя, потому что сказал: «Молодец, сынок! Живи так и дальше…» И мы помирились.
- В училище ваши мечты стали сбываться?
- Я был настолько увлечён учёбой, что приезжал домой лишь ночевать. Кроме того, на курсе сложилась уникальная ситуация, поначалу казавшаяся нам трагической, но в итоге подарившая студентам дополнительные возможности для профессионального развития. Дело в том, что главный режиссёр ТЮЗа Юрий Ерёмин был назначен худруком в театр им. М. Горького, и мастера нашего курса попросили вновь на время возглавить осиротевший театр, пока руководство области не найдёт достойную замену. Для нас, его студентов, это был шок! Помню слёзы девочек, угрюмые разговоры парней в курилке. Ведь первый театральный учитель, человек, который вас принял на курс и учил азам профессии – это царь и бог, его авторитет непререкаем! И вот он уходит, и мы не знали, насколько долго и вернётся ли…
Преподавать тогда пришли замечательные артисты ТЮЗа Л.А. Соловьёв и Р.В. Почикаев. И если Владимир Александрович Молчанов учил нас по канонам старой академической актёрской школы, которая очень ценна, без которой нет ничего остального, то Леонид Алексеевич и Ростислав Валентинович привнесли чувство некоего театрального хулиганства. И вот когда всё это смешалось, то дало по-настоящему бесценный результат. Только много позже понимаешь - когда есть твёрдая ОСНОВА, потом можно делать всё, что угодно, идти на любые профессиональные эксперименты. А если наоборот, если не выстроен фундамент ремесла, то хулигань, не хулигань - всё получится бездарно.
Со временем ростовскому ТЮЗу нашли нового руководителя, В.А. Молчанов вернулся в РУИ, и они вместе с Р.В. Почикаевым довели наш курс до успешного выпуска.
- А мама всегда была вашей верной поклонницей?
- Мама видела все мои спектакли, очень гордилась, когда мне присвоили звание заслуженного артиста РФ – мама есть мама. Помню, был у нас на экспериментальной сцене интересный спектакль «Вниз с горы Морган», в котором я играл главного героя, двоеженца. Спектакль очень нервный, что называется «на разрыв аорты», особенно в финале. И мама приняла его настолько близко к сердцу, что стала меня успокаивать: «Серёженька, ну не надо так нервничать, побереги себя...» Мамы нет вот уже шесть лет, а та её реакция до сих пор вспоминается.
- Кто, в вашем понимании, - хороший сценический партнёр?
- Это актёр, который желает сделать твою жизнь на сцене удобнее. Это трудно сформулировать и объяснить людям, которые в этой сценической каше не варятся. Допустим, в какой-то момент твой партнёр должен проявить какую-то реакцию, и я стараюсь сделать так, чтобы эта его реакция проявилась как можно ярче, чтобы зритель ему безоговорочно поверил. Помочь можно, даже поставив перед партнёром какое-либо препятствие, например, отвернувшись. И ему легче будет сыграть ту или иную эмоцию. Всё это довольно сложно. Но если коротко, то хороший партнёр всегда очень внимательно относится к своему окружению, старается сделать ИХ жизнь на сцене комфортнее.
- А если вы в жизни с партнёром в плохих отношениях, не может ли это отразиться на вашем с ним взаимодействии на сцене?
- Для меня – никогда! Тут уж надо благодарить наших педагогов. Меня воспитали именно так. Да и большинство моих коллег тоже. Ещё со студенческой поры я усвоил, что сцена никогда и ничего не прощает. Что-то сегодня отчасти изменилось в отношении к нашей профессии, но я верю, что ненадолго. Будут и новые Станиславкие с Немировичами в «Славянском базаре», будут новые условные МХАТы и Таганки - всё ещё повторится только в ином виде, на другом витке развития. Я в это твёрдо верю!
- Вам интереснее классический репертуар или современный?
- Это неважно. Главное, чтобы было интересное прочтение, чтобы волновало. Классика общепризнанна, поднимает глобальные или глубинные проблемы. Но каждое поколение находит в ней всё новые пласты смыслов. Потому эта драматургия и гениальна. Однако и среди произведений современных авторов можно найти свои жемчужины. Только искать надо внимательней.
- У вас же есть и кинематографический опыт. Там актёры решают несколько иные творческие задачи?
- Я бы так не сказал, принципиально актёрские задачи не меняются. Кстати, я буквально сегодня отправляюсь на кинопробы, которые сейчас полились дождём. Конечно, главным образом это телесериалы, снимающиеся здесь или неподалёку – Новороссийск, Геленджик. Первым сериалом, в котором я принял участие, был «Боец» с Дмитрием Марьяновым в главной роли. Более крупную роль я сыграл в сериале «Юристы». Был и другой опыт. А что касается специфики съёмочного процесса, то крепкий театральный актёр приноравливается к нему довольно быстро, тут больше дело привычки. Кто-то из кинематографических мэтров сказал, что главное на съёмочной площадке - это… умение ждать. Бывает, сидишь-сидишь, а твой эпизод по разным причинам снимают только вечером. Но к этому моменту ты должен быть полностью мобилизован и в состоянии сделать то, что нужно съёмочной группе.
- Вы - автор репетируемого ныне театром музыкального новогоднего шоу. Аналогичное яркое представление, также написанное вами, с огромным успехом прошло и в прошлогодние праздники. Что-то ещё написано вами?
- Я и прежде писал много, получал массу положительных отзывов, однако это не имело выхода на официальную сцену. В силу разных обстоятельств. А вот наше тесное сотрудничество в прошлом году с режиссёром-постановщиком из Болгарии Богданом Петканиным принесло достойные плоды – и публика осталась довольна, и руководство. Поэтому решили в этом году работу продолжить. Это отнюдь не просто, у каждого из нас - своё видение, что-то приходится перерабатывать, какие-то номера дописывать, другие убирать. Но подобный непростой творческий поиск дорогого стоит. И надеюсь, результат порадует зрителя.
- А сами режиссурой не пробовали заниматься?
- Это началось ещё со студенческих капустников. Потом я написал, подобрал музыку и поставил оперу-шутку «Курочка Ряба» в ТЮЗе ещё при худруке Владимире Чигишеве. Позже в театре им. М. Горького сочинил и поставил капустник для женщин «Мартовские коты», который так понравился, что меня попросили сделать из него спектакль, называвшийся «Коты и кошки» и прошедший около 90 (!) раз, причём не только в Ростове. Был и ещё один весёлый спектакль «Кабаре «Шесть звёзд» с теми же актёрами, и юмористический мюзикл «Бродвей средней полосы».
- Актёрский успех к вам тоже пришёл не сразу?
- Когда я, отслужив в армии, вернулся в ростовский ТЮЗ, главный режиссёр Вячеслав Гвоздков, который меня туда принимал сразу после РУИ, уже ушёл из театра. И я несколько лет, грубо говоря, не играл ничего. Нет, я исполнял роли каких-то леших, но всё это было крайне незначительно и порой угнетало. Но, очевидно, родители и педагоги что-то такое в меня вложили, что я в тот период не пал духом и не опустил рук. Я всё время что-то писал, придумывал, с кем-то репетировал, где-то выступал, вёл театральные кружки. Это как у Чехова в «Чайке»: «Главное в нашей профессии – не слава, не блеск, не то, о чём мечтали, а умение терпеть. Умей нести свой крест и веруй!»
Моя белая актёрская полоса, по сути, началась, когда мне исполнилось 33 года, и я уже служил здесь, в Ростовском академическом театре драмы им. М. Горького. Именно тут пришли большие интересные роли, успех, любовь зрителей.
По большому счёту, я ведь ничего не умею делать, кроме актерской игры. И счастлив тем, что востребован. Другой жизни для себя я просто не представляю.
О чём мечтаю в профессии?
Даже не знаю, жизнь подскажет. А сегодня занимаюсь любимым делом и счастлив безумно!
