В Новошахтинске подвели итоги Международного театрального фестиваля о любви

Новошахтинск – приграничный город: через семь километров уже Украина. Выезжаете на трассу, и навстречу вам едет колонна военных машин. Город строг и спокоен, в курсе всех событий, учитывает новые обстоятельства, что-то меняется в его жизни, но театр неотменяем. Международный фестиваль, приняв новое название, созвал в Новошахтинск десять театров из шести регионов.

Негромкие, скромные фестивали в небольших городах тоже стоят внимания: они обнаруживают тенденции развития театров российской провинции, главные проблемы, и совсем не редко зрители знакомятся с талантливыми коллективами, о которых прежде и не слыхали.
Отметим, что основу афиши по-прежнему составляет классика. Только четыре театра привезли спектакли по пьесам ныне живущих авторов. Работа молодых режиссеров отличается тяготением к ассоциативной форме, к приемам зрелищного театра, к стремлению активно использовать современные технологии.

Нелегко быть человеком

 «...Не так-то легко быть человеком после стольких лет счастливой собачьей жизни»
Так иронически заключает герой спектакля «Джек» по пьесе В.Ольшанского в Таганрогском театре имени А.П. Чехова. В решении режиссера Рашида Загидуллина это в действительности ангел, бредущий под снегом. Сняв крылья, которые зависают над сценой, а не улетают прочь, теперь уж обычный, немолодой, усталый человек по имени Виктор Михайлович, решительно отказавшись от нелепого предложения выдать себя за собаку, в конце концов на него соглашается. Дело в том, что любимая собачка девочки Любы пропала, а мама Любы Вероника не раз говорила, что песик может принять человеческий облик. Ну, почему бы не рискнуть на такую благородную авантюру.

Татьяна Алексеева играет затурканную переводами бульварной литературы женщину, которая все это и затеяла ради дочери. А пока она корпит над предельно банальным текстом, на сцене оживают персонажи тропического романа со сценами обольщения, предательства – короче, бушуют душераздирающие страсти.

А Виктор Михайлович, изучив повадки Джека и таким образом проявив большую осведомленность в его собачьей жизни, покоряет Любу (Елизавета Афанасьева) и даже берется вершить другие судьбы. В исполнении Сергея Герта это обаятельный человек, и играет артист фантастическую ситуацию как вполне реальную и малыми средствами.

Благодарная реакция зала – свидетельство того, как остро востребована сегодня доброта. Такая незамысловатая, милая сказочная история вырастает в нечто большее – в душевный рассказ о единственном оправдании жизни, когда вы можете сделать счастливыми других людей.

История еще одних персонажей из «животного мира» представлена Брянским областным театром юного зрителя – «Птица Феникс возвращается домой» по пьесе Я. Пулинович. Внебытовое сценическое пространство (художник Мария Павлова) красноречиво: разбомбленный театр, обилие лестниц, которые, заметим, могут вести и вверх, и вниз. Кошка Тося (Наталья Джакиенова) жаждет славы, полагая, что у нее большой певческий дар. Все на свете повидавший Феникс, по имени Феликс (Александр Исаев) живет на свете бесконечное количество лет и, поначалу презрительно отнесясь к глупой кошке, становится ее спасителем и другом. А для Тоси происходит избавление от миражей. Она понимает, что смысл жизни – не в погоне за славой, а в поиске родной души.

В спектакле есть и попугаи, и орел, и пес, но история эта, естественно, о людях. Режиссер Евгений Закиров из переплетения драмы, гротеска и пародии создает притчу о главных человеческих ценностях, и она сыграна отличной актерской командой.

Не церемониться с классикой – риск?

 Ну, а человеком быть всегда трудно, даже если в бэкграунде не было другого существа. Особенно совестливому человеку в чуждой ему среде. О трагедии одинокой души – спектакли Новошахтинского театра и Ростовского филиала ВГИКа. Оба постановщика радикально подходят к пьесам. Режиссер Михаил Сопов (Новошахтинск) помещает персонажей пьесы А.Н. Островского «Гроза» на цирковую арену, а Светлана Лысенкова (Ростов) – в балетный класс. 

В захолустный городок приезжает бродячий цирк с Кабанихой во главе, а в труппе, как полагается, и дрессировщик есть (Дикой), и борец (Кудряш), и грустный мим (Тихон), а также жонглер и гимнастки – короче, всем цирковые амплуа нашлись.

«Ну и цирк!»  – говорим мы в бытовой жизни, когда встречаемся с чем-то не только забавным, но и поперечным здравому смыслу. Все в этой сценической истории так и есть. Царит затянувшееся средневековье, и главный конфликт тут не между отцами и детьми, а между прошлым и будущим. Кабаниха с Диким (Оксана Второва и Александр Скулков) хотят жить, как сто лет назад, и требуют, чтобы молодые жили так же, в узде. А тех уже не удержать, воздух нового времени будоражит, и желание собственной воли и свободных чувств сильно не только в бедовой Варваре и веселом силаче Кудряше (Анастасия Савиных и Александр Трикоз), но и в кроткой Катерине (Анастасия Хаустова).

Во втором действии режиссеру цирк не понадобился. Сменив светлую цирковую униформу на черное платье, Катерина прощается с жизнью. Ее монолог, тихий и строгий – попытка вымолить у Бога прощение: ведь главный ее грех – перед ним. И последняя встреча с Борисом, полная неизбывной горечи, сыграна с надеждой, что ее отмолят добрые люди. Ведь любовь, по существу, неподсудна.

 В «Нескольких днях из жизни Жадова» (парафраз пьесы А.Н.Островского «Доходное место») любовь торжествует в ином финале. Строго говоря, написана новая пьеса, которая дает повод для раскрепощенной игры хорошо подготовленных, вполне владеющих профессией молодых актеров (всех без исключения). Выразительные сцены с нахальной массовкой (в том числе собачьей), которая вмешивается в ход истории, оригинально придуманные (помимо текста!) диалоги Жадова и Белогубова, Жадова и Полины, как стремительная пружина, раскручивают сюжет.

Оба главных героя благородного вида, но зрители, не читавшие пьесы, быстро поймут, что это антиподы по жизненной позиции. В финале, вместо вынужденного похода к дядюшке за доходным местом, Жадов зачитывает газетные публикации о коррупционных скандалах сегодняшнего дня, и видя, как он бьется за правду против всех, Полина наконец оценила его. По моему разумению, пристегнутые к классике реалии нашей эпохи – не самый достойный способ придать истории современное звучание, но, напоминаю, это заново написанная пьеса: так сказать, Островский +. 

Своя аура у спектакля «Метель» Ростовского молодежного театра (из «Повестей Белкина» А.С. Пушкина режиссер Михаил Заец выбрал для сценического воплощения «Метель» и «Станционного смотрителя»).  Идиллические картины сельского быта с косарями, сеятелями, расторопной дворней, долго-долго убирающей снег деревянными лопатами, сменяются забавными сценами представления Маше планов побега, а то вдруг в снежном мороке зазвучит щемящая нота: человек беззащитен перед судьбой. 

«Вдруг метелица кругом: снег валит клоками»  – строки Жуковского стоят эпиграфом перед повестью, и заснеженность мест, где происходит пушкинская история, конечно, имеет особый смысл. Страшная, неумолимая сила влечет к гибели и потерявшегося в буране Владимира, к которому безучастны странные существа в конурах; и Вырина, над которым возвышается железный Петербург с бездушными персонажами-масками, с грозными заслонами.
Во второй повести от имени Белкина говорят трое (?). Они будут утешать бедного Вырина, который сам опрометчиво позволил Дуне поехать с заезжим гусаром. И жестокий город, и Дуня, отторгнувшая отца,  – они, по существу, и свели старика в могилу. Юрий Филатов играет простодушного, доверчивого человека, для которого дочь – единственный свет в окошке, и отец Дуни имеет несомненное сходство с отцом Маши Гаврилой Гавриловичем из «Метели».

Заминированные сердца

 Так говорят о себе жители Донецка, когда события 2014-го года коснулись каждого. Республиканский молодежный театр привез на фестиваль спектакль «Шахтерская дочь» по поэме Анны Ревякиной в режиссуре Максима Ждановича и сценографии Юлии Ковалевой. Он поставлен в очевидном жанре античной трагедии, герои которой – «у боженьки в рукаве», но судьбы свои они вершат сами, сообразуясь со своей совестью.

Шкаф с надписью «тьма», обломки – следы разрушений, колючая проволока, на которую вешают детские башмачки – в этой среде действуют люди. Их трагические монологи-вопли – свидетельства и нечеловеческой боли, и решимости отстоять свой город. Горечь звучит в словах о том, что в обеих противоборствующих сторонах – «мы одинаковые … мы ровесники». Шахтерская дочь Мария стала снайпером, не знающим пощады, но душу саднит вопрос: «Кто принудил тебя к оружию, кто послал убивать своих?».

Совсем небольшой, кинематографически исполненный эпизод, такой понятный без слов: мужчина уходит на войну, прощаясь с матерью и женой, и обе пытаются его остановить. Эпизод «дублируется», солдат отходит, рапидом приближается к своим родным и, убыстряя шаг, проходит между ними, уже понимающими, что он не может иначе.

Жанровые переключения с монологов о жизни под обстрелами на сцены ностальгического свойства (прежний день рождения Марии с воздушными шарами, тортом, милыми традициями недавнего времени; популярная когда-то песня «Вышел в степь донецкую парень молодой») дают нам возможность эмоционально пережить эту сценическую историю, суровая сила которой просто зашкаливает.

Как героический эпос, спектакль содержит немало символов: это молчаливая группа в шествии с окровавленными воронами на шестах; отчаянный барабанный бой с фонтаном летящих брызг; ворон, клюющий вблизи людей; оплаканная Марией огромная фигура ее погибшего отца… Как рефрен, повторяются слова: «война, воронки, воронье…», и как заклинание, клятва – «победа». Это естественный финал истории о страданиях, борьбе и вере людей.

С экрана на сцену

 А это название, в отличие от «Шахтерской дочери», известно всем – «Покровские ворота», своя версия знаменитой пьесы Леонида Зорина в исполнении артистов Волгоградского музыкально-драматического казачьего театра. И еще более знаменитого, разошедшегося на цитаты телефильма 1982 года. Молодая труппа, естественно, омолодила и персонажей старшего поколения, внеся коррективы в их отношения. Алиса Витальевна – милая дама бальзаковского возраста (Ольга Халисова), и несокрушимая Маргарита Павловна (Ольга Червакова) недалеко ушла по возрасту от Костика и его барышень. Кстати, он здесь отнюдь не фигура, цементирующая действие, а один из персонажей коммунального жития-бытия. Но когда они встречаются все вместе (в сцене свадьбы), романтическая комедия в полную силу являет свое привлекательное лицо, разыгрывается с иронией и несомненной расположенностью всех ко всем!

Жаль, что из спектакля ушла такая важная ностальгическая нота: вероятно, из-за того, что человек «от автора» настроен на информационную задачу.

Моноспектакль «Безумная история пианиста» создан по мотивам книги А.Барикко «1900-й. Легенда о пианисте». Она имеет сценическую историю, но безусловную популярность ей принес снятый Д.Торнаторе фильм с великолепным Тимом Ротом. Эту уникальную историю (человек и музыка – ничего и никого лишнего, хотя дуэль джазменов на лайнере происходит) играет артист Мариупольского русского драматического театра Александр Арутюнян в собственной версии и в режиссуре Алексея Утеганова. Его герой, трубач, когда-то концертировал на корабле «Вирджинец» для путешествующей публики и познакомился с поразительным человеческим экземпляром. Того нашли младенцем в коробке на «Вирджинце» и дали ему имя по году происшествия – 1900-й.

А. Арутюнян рассказывает историю в эпической манере, передоверяя эмоции зрительному залу. Изредка покуривает и попивает напитки, стоящие на маленьком круглом столе. Ему нужны паузы, чтобы держать себя в берегах почти бесстрастной манеры. Рассказ сопровождается видеокадрами: огромный корабль, море в штиле и шторме, именитые посетители «Вирджинца», всегда уходящий от нас 1900-й, умеющий в часы бушующих волн спокойно ступать по палубе, точно по набережной Ниццы.

Иногда экран показывает жизнь на берегу, и никогда ничему не учившийся уже 33-летний музыкальный гений вознамеривается туда уйти. Но не может. Замирает секундно на ступеньке трапа, роняет шляпу в воду и возвращается. Его мир заполнен музыкой, и привычного корабельного пространства для этого вполне хватает. А когда «Вирджинец» обветшал, его взрывают прямо в море. Титры поверх видеоряда бьют по сердцу: «1900-й не сошел на берег».

 Комедия У. Шекспира «Много шума из ничего» тоже имеет и сценическую, и экранную историю. У режиссера Юнуса Сулейманова (Камерный музыкальный театр им. А.А. Ханаху из республики Адыгея) – свой взгляд на этот бессмертный шедевр. Он создает спектакль о беспечных, легковерных людях. Живут, будто и не подозревают, что на свете есть злопыхатели, завистники и мелкие пакостники. Незатейливое плетение, опоясывающее всю сцену,  – словно сеть, в которую поймали невинную Геро.

Из актерских работ я бы выделила дуэт Беатриче и Бенедикта (Елена Лепихова и Виктор Марков), за любовной игрой-поединком которых любопытно следить. 

Есть ли тут музыкальная драматургия, судить специалистам: непрофессиональному уху трудно ее уловить. А вот финал очень эффектный.

Вне программы спектакль по пьесе А.С.Грибоедова «Горе от ума» показывает Театр чеховского клуба «Классика» из Ростова в режиссуре Натальи Зубковой и Екатерины Швецовой. Выходит князь Тугоуховский (Артем Овчаренко), объявляет название и автора комедии, а также отмечает, что будет звучать музыка Грибоедова, добавив: «Оригинально!». Так уже задана интонация всего спектакля: насмешливая, располагающая к игре, и подзаголовок придуман к ней «Приглашение на вальс». Вальс тут, конечно, был: скорее не танец, а поступь истуканов, в среде которых Чацкий, естественно, оказывается белой вороной.

Придуманные Грация и Амур участвуют в действии, и нежная Грация даже падает в обморок при виде порядков, установленных в фамусовской Москве. Играют дети, овладевая профессией, и это очевидно по сравнению с тем уровнем, который они показали на прошлогоднем фестивале. Это вполне достойные работы: Владимира Чигишева (Фамусов), Софьи Кирьяновой (Лизанька), Загорецкого (Александр Кука). А поскольку фигура приспособленца явлена на сцене с особой убедительностью, то она и оказывается главной в истории: я говорю об Андрее Гринюке, сыгравшем Молчалина. Когда-то в знаменитом спектакле Г. Товстоногова (80-е годы прошлого века) главным героем стал не Чацкий, а Молчалин, и публика это прекрасно считала, поскольку на дворе стояло время молчалиных. Не таково ли сегодняшнее попадание в проблему (устами детей глаголет истина)?

Сказки для детей и взрослых

 Сказки сопровождают человека всю жизнь: сначала его в театр ведут родители, позже он ведет туда своих детей, потом – внуков. Поэтому на сказках сидят в зале люди всех возрастов. На нынешнем фестивале таганрожцы показали «Золушку», шахтинцы – «Аленький цветочек», новошахтинцы – «Летучий корабль». Из-за обилия фестивальной информации, простите, названиями и ограничимся, а вот на спектакле гостей – Московского детского театра марионеток – остановимся.  Они играют андерсеновского «Стойкого оловянного солдатика» в режиссуре Светланы Марковой (по мотивам – это уж как водится). Актеры работают и в живом плане (что тоже свойственно нынешним кукольным театрам). Писатель, его играет актер, отпускает созданных им героев в книжный мир, и они уже живут там своей жизнью. А Тролль – в двух ипостасях: и в человеческом обличье, и в кукольном. Он захватывает пространство и на авансцене, и в зрительном зале, то есть вездесущ, как всякое зло.

Штоковые куклы, которые используют артисты, не очень подвижны, и вторая встреча солдатика и танцовщицы, решенная музыкально (композитор Дмитрий Марков), и дает лирическое наполнение сцены. И гроза решена как вселенская катастрофа, как потрясение основ.
Эта история рассказывает о том, что у любви всегда будут препятствия. Не только злодей на вопрос, может ли солдат рассчитывать на любовь танцовщицы, наверняка принцессы, кричит: «Не может!», но и народ – против! Хором припечатывают: «Не может!». И все же подлинная любовь всегда найдет себе пристанище: после того, как солдатик сгорает в огне, влюбленная пара появляется наверху, в иных мирах, в сияющем свете.