— Главное, что удается все это выявлять и доводить до суда». Настораживает одно: иногда сама мать (!) закрывает глаза на проявляемое по отношению к ее ребенку насилие. И педагоги порой ведут себя странно…

Само рассосется?

В октябре Миллеровский районный суд приговорил к 14 годам колонии строгого режима 28-летнего мужчину, на протяжении трех лет совершавшего со своей падчерицей насильственные действия сексуального характера. Первый раз это произошло, когда девочке было восемь лет.

Андрей Барашев, отвечая на вопрос, что представляет собой мать, выразился однозначно: «Конечно, неблагополучная…»

А секретарь районной комиссии по делам несовершеннолетних Ирина Пятицкая колебалась с ответом. Мать Ани (имя изменено — Л.К.), по ее словам, непьющая и… 

— Работала техничкой в школе. Года три назад попросила определить девочку на время в приют, написав заявление: «…в связи с трудной жизненной ситуацией». У них там, действительно, бедность. А через какое-то  время мать принесла положительную характеристику на себя и попросила вернуть дочку: «… так как ситуация в семье улучшилась».

— Она, возможно, все знала про сожителя и девочку, но боялась его — он же несколько раз судим, пил, не работал, — продолжает глава Мальчевского сельского поселения Александр Гусаков. — Как ни придет в администрацию за характеристикой (ему требовалось, как судимому) — всегда пьяный, а я его прогонял: «Ты чего в таком виде явился?!».

Остается загадкой, почему Анина мать так держалась за бывшего зэка, не замечала (или делала вид), в какой ад он превратил жизнь ее дочки. И продолжала с ним сожительствовать даже после выяснения всей правды о его педофильских наклонностях.

…В селе и раньше об этом судачили, хотя никто почему-то не рвался на защиту ребенка. Но в какой-то момент девочка не выдержала.

— Рассказала детям, а дальше — по цепочке, — восстанавливает ход событий Андрей Барашев. — Ребята сообщили учителям Еленовской школы, в которой учились. Те — директору. А она — руководителю Миллеровского районного управления образования Сергею Михайловичу Собко.

Он вызвал Анину мать с сожителем к себе на беседу. Оба, говорит Барашев, подтвердили: да, были сексуальные действия с девочкой, проделывал с ней «папа» то-то и то-то. А дальше…

— Собко выслушал, велел «все прекратить», иначе, мол, если повторится, последуют карательные меры, — продолжал Андрей Тарасович. — И… отпустил педофила с миром!  Хотя по всем законам, своим должностным полномочиям обязан  был немедленно сообщить в правоохранительные органы.

На что рассчитывал главный районный педагог? Что как-нибудь само рассосется, отчим-извращенец образумится, не надо зря шум поднимать?

В итоге его бездействие стало почвой для продолжения преступных действий. Первое время после разговора с Собко отчим вел себя тихо, не лез к девочке, а потом все началось “по новой”. Но Аня уже не могла терпеть и скрывать.

— На этот раз к Собко больше никто не пошел — мать и учителя обратились в правоохранительные органы, — говорит Барашев. – Преступника арестовали. Вскоре он был осужден. А сразу после этого мы возбудили уголовное дело против Собко — по ст.293 ч.1 (халатность). Ведь руководитель районного управления образования знал о совершающемся преступлении, но ничего не предпринял, не защитил ребенка, вынужденного и дальше оставаться в опасной ситуации. 

…Вдумаемся: куда кидаться за помощью мало что соображающему маленькому существу, если родная мать (в судебном процессе она выступала в качестве свидетеля — Л.К.) из-за тупости или по какой-то другой причине закрывала на все глаза, фактически предоставив свое  дитя в пользование негодяю как «секс-игрушку»? Окружающим тоже никакого дела не было. Но даже после того как девочка, пересилив себя, обратилась за помощью, обнародовала свое мучение, даже тогда взрослые люди, педагоги, затянули с принятием мер еще на очень долгий срок — аж до следующего года. Дав извращенцу возможность еще потешиться над жертвой! Как это назвать? Чума равнодушия…

С Аней сейчас работают психологи, готовят для оформления в интернат. Директора  Еленовской школы уволили. А вскоре и саму школу закрыли. «Там детей было — раз, два и обчелся, — объясняет Александр Гусаков. — Их теперь к нам в  Мальчевскую возят». В ходе работы над уголовным делом Миллеровский межрайонный следственный отдел направил в областное министерство образования письмо по поводу Собко. Оттуда пришел ответ, что начальство в его действиях ничего противозаконного не видит.

Школьное порно

…Не меньше потряс миллеровцев и случившийся в одной из школ райцентра «порноскандал». 

— От матери одного семиклассника поступило заявление, что ее сын стал объектом насилия со стороны одноклассников, — рассказывает Барашев. — По словам подростка, они его во время каникул несколько раз избивали и насильно заставляли совершать действия сексуального характера. Один из эпизодов сняли на камеру мобильного телефона. И распространили по школе.

Через день-два запись просмотрели все — младшие, старшие классы, девочки, мальчики. И все сделали себе копии. О снятом «порно» узнали учителя, завуч. Доложили директору…

Тот потом объяснял, что просто не сориентировался в обстановке, хотя следователи считают — испугался  скандала, захотел скрыть неприглядный факт. Потому дал подчиненным команду собрать у школьников телефоны и поуничтожать все записи. А с родителями заснятого на мобильник мальчика чтоб провели беседу…

Тех, естественно, это повергло в шок — последовало обращение к правоохранителям.

— Вместе с милицией мы поехали в школу, — продолжает Барашев, — и всех сразу «накрыли» — учителей, учеников, Развели по кабинетам, одновременно опросили. Картина вырисовалась такая. Четверо одноклассников признались: да, были сексуальные действия, но без насилия — подросток соглашался сам, добровольно, иногда — за вознаграждение: шоколадку, подарок. После множества проверок и экспертизы все подтвердилось…

Скандальную видеозапись следователи все-таки нашли: в кабинете директора в шкафу обнаружили мобильник с нестертой записью — его и изъяли.

…Заснятого в школьном «порно» мальчика перевели в другую школу, остальных участников «кинопроцесса» развели по разным классам. В возбуждении уголовного дела против них было отказано — всем четверым еще не исполнилось четырнадцати лет, они не достигли возраста уголовной ответственности.

— Директор школы сразу уволился, — подводит черту Андрей Тарасович. – Против него мы возбудили уголовное  дело по ст.285 ч.1 — злоупотребление служебными полномочиями. За то, что пытался скрыть факт совершенного преступления…

Ведь оно-таки «имело место быть»: четверых отроков пока что спас только юный возраст, а не то бы засели они  всерьез и надолго. Объект их «секс-упражнений», как его ни уличай в «добровольности» или в «особенностях восприятия», — все равно жертва. Даже если пока этого не ощущает.

К несчастью, нынешние дети — в самом уязвимом положении. На фоне мощного развращающего медиа-воздействия, общей моральной деградации, усиливающейся люмпенизации. В итоге они — самый ближний и менее всего способный к отпору объект «секс-охоты», в том числе и моральной.

На что в такой ситуации надеяться? Только на порядочность и неравнодушие оказывающихся рядом взрослых. На то, что они не о себе, любимых, в первую очередь будут печься, не о своем карьерном благополучии и спокойствии, а приложат усилия для помощи маленькому человеку, направят его на правильный путь. Возбуждение уголовных дел против миллеровских педагогов — урок тем, кто пытается отступать от этих извечных этических правил.

Коллаж Ольги Пройдаковой

P.S. Руководитель районного управления образования Сергей Михайлович Собко, с которым созвонилась корреспондент «НВ», все отрицает и считает, что против него «дело сфабриковано». «В чем моя халатность? — возмущается он. — В том, что на профилактическую беседу родителей вызвал? Они мне ни в чем конкретно не сознались, а «домогательства» тоже можно понимать по-разному: бьет, не воспитывает… О том, что этот отчим совершал, знала директор, сообщила участковому — вот сразу бы и возбуждали уголовное дело. Разве мы раньше с половыми преступлениями сталкивались? Даже и слов таких не знали! Мое мнение: надо убрать с экранов всю развращающую мерзость; сотовые телефоны вообще — выбросить; и журналы похабные из киосков изъять. А то ведь что вокруг происходит? Работы в деревнях нет, все пьют. Зато услышали про президентскую программу — 250 тысяч за второго ребенка — и клепают детей: в любом, извините за выражение, виде, в любом состоянии. Образ жизни все диктует. Мы еще плоды пожне-е-м…»

* * *

А вот — перечень остальных возбужденных миллеровцами уголовных дел из того же ряда: два – против еще двух (!) отчимов; одно — против ранее судимого старика, заманившего маленькую девочку; и недавнее — против семиклассника (ему уже исполнилось четырнадцать, поэтому пойдет под суд), изнасиловавшего второклас-сника. Куда катимся?!