Гений и его Сталинград

В мирное время Гений Павлович много лет снимал для газет и журналов. До сих пор 85­летний ветеран, у которого как раз сегодня день рождения, не расстается с фотокамерой и работает на компьютере. 

— Несмотря на подростковый возраст, стоять за станком на заводе приходилось и по восемнадцать часов. После такой смены в глазах становилось темно. Но никто не роптал.

23 августа 1942 года я как раз был в первой смене, с 7 утра. В полдесятого объявили воздушную тревогу. Через час — отбой. Потом — опять тревога. Но очередного отбоя так и не последовало, хотя было слышно, что заводской радиоузел шипит. Делать нечего — вернулись к станкам, так и доработали до 19 часов, а сменщики почему­то не идут.

Пошел к выходу и вижу картину: ворота распахнуты, охраны нет, дверь отдела кадров тоже настежь, на полу — паспорта и трудовые книжки. А в небе — воздушные бои. В общем, мы поняли, что заводское начальство нас забыло и смылось.

Тем временем немецкие танки уже вышли к окраине нашего Тракторозаводского поселка, но остановились. Говорили, будто у них закончились горючее и боеприпасы. Тем временем люди запасались продуктами кто как мог. Бои все больше перемещались с неба на землю.

Пошли слухи, что рабочих крупных заводов, в том числе и нашего, все­таки эвакуируют, но сначала нужно добраться до станции, которая в 100 километрах от города, за Волгой. Из всего огромного коллектива оставили всего несколько десятков опытных слесарей­-сборщиков для ремонта танков, остальные двинулись к станции. Шли короткими перебежками: через метров пятьдесят поставим вещи и возвращаемся за другими. И так много­много раз.

Через Волгу переправлялись на военном катере.

«Провожал» нас немецкий двухфюзеляжный самолет­разведчик, который, снизившись, дал по катеру очередь.

Все­таки нам удалось добраться до станции и сесть в эшелон. Так я с матерью оказался в Нижнем Тагиле. Предполагалось, что, как и в Сталинграде, буду работать на заводе. Но вместо этого меня, 18­-летнего паренька, назначили учить на курсах токарному делу других. Правда, учителем я побыл недолго, всего месяц. В январе 1943 года меня призвали в армию.

Что победа — практически свершившийся факт, нам стало ясно в конце апреля сорок пятого в Германии. На тот момент в нашем распоряжении уже был трофейный «Опель». На нем вместе с командиром и отправились в ближайший немецкий портовый город Росток. Там стали веселиться, как дети, забежали по колено в апрельскую прохладную воду. Да разве передашь те чувства словами?.. Казалось, что сердце вот­вот разорвется от счастья…