Филипп Алексеевич КОНКИН, 1926 г.р., был призван в 1943 г., награжден орденом «Великой Отечественной войны» второй степени, медалями «За боевые заслуги», «За Победу над Японией».
— Когда началась война, меня, 15-летнего мальчишку, сельский совет мобилизовал на сельхозработы. Вначале по всем хуторам развозил повестки, потом из одного района в другой, гнал скот из Украины за Волгу, затем рыл окопы, проходил ускоренный курс боевой подготовки. И как все мальчишки того времени, мечтал попасть на фронт.
Это случилось в конце 43-го. Меня призвали на Дальний Восток в 246-й стрелковый полк, а спустя месяц присвоили звание ефрейтора. В то время многих «стариков» — 25-летних моряков — снимали с кораблей и направляли на Балтийских флот. А поскольку я был признан годным к службе на флоте, попал на эсминец «Редкий» в качестве палубного артиллериста. На корабле были установлены 135-миллиметровые пушки, каждый снаряд весил до 35 килограммов. Как-то попали в шторм, дело было зимой. Корабль кидало из стороны в сторону, заливало водой, лед на палубе был высотой с метр, многим морякам становилось плохо от качки, служили ведь, в основном, 17-18-летние ребята, большинство и моря-то никогда не видели. Но даже в шторм надо было находиться рядом с пушкой. Чтоб водой не смыло, пришлось привязывать себя к орудию. Опыта у нас поначалу было маловато, но спасибо нашим учителям — старшим товарищам, которые еще на суше учили, как справляться с боевыми задачами. И все же, несмотря на боевую обстановку, находилось время и для шуток. Первое время моряки, успевшие отслужить на корабле год-полтора, посылали кого-нибудь из нас за обедом на клотик и чтоб еще прихватил жареный контрофорс. И вот бегает салага по эсминцу — клотик ищет. А клотик — самая высокая точка корабля. Контрофорс — перемычка звена цепи якоря…
На корабле нас было около трехсот моряков — одна дружная команда. В 45-м началась война с Японией. Нас направили уничтожать береговую оборону противника. Снаряды сыпались с двух сторон. Грохот стоял страшный. Но никакой паники на корабле не было. Конечно, было бы обидно, если бы в наш эсминец попал снаряд и мы погибли. Но мы верили, что разобьем врага. Знали, что Германия капитулировала. Наступила Победа. Это придавало уверенности. После разгрома японской армии пришел приказ не выпускать большие корабли в море, где они могли подорваться на минах. Под «сокращение» попал и наш эсминец. Нас собрал командующий, сказал, что формируется морской десант. Спросил: «Кто хочет служить в морском десанте, шаг вперед». Шагнули все моряки корабля. Но пока нас готовили, война с Японией закончилась.
Дальнейшую службу я проходил уже в штабе Петропавловск-Камчатской военно-морской базы. Но главные морские уроки прошел в войну, которая научила меня, как и моих товарищей, Стойкости, Мужеству, Чести.
. 
