— Пройти сапером всю войну и ни разу не ошибиться — надо быть героем, — восхищается юбиляром генерал-майор авиации Виктор Гришин.

А Юрий Яров, зам. командующего войсками 4-го Краснознаменного командования ВВС и ПВО говорит, что удивился, когда в личном деле ветерана увидел год рождения – 1913-й:

— Мало того, что он почти ровесник ВВС. Он, если вдуматься, прожил три эпохи. Родился при Николае II, большую часть жизни прожил в Советском Союзе и вот уже двадцать с лишним лет живет при новом строе.

…И — уже самому юбиляру:

— От имени командующего ставлю перед вами задачу: как минимум, дожить до 70-летия Победы, а как максимум — до бесконечности. Как и сейчас, сохранить память. Вам еще многое нужно рассказать людям о том, что происходило в Великую Отечественную войну…

Дореволюционный ребенок

—  А что из детства запомнилось? — спрашиваю Алексея Федоровича.

— Белогвардейский мятеж в 1919 году. Мы с ребятами бегали по траншеям, где рабочие сражались с белогвардейцами. Искали, где чего можно подобрать: патроны, гильзы.

И было это в Ярославле — городе, где родился Алексей Федорович. В детстве он ходил на речку купаться, ловить рыбу. Держал голубей. В каждом дворе были голубятни — любимое увлечение мальчишек того времени.

Родители маленького Леши могли позволить себе купить ребенку то, что ему хотелось. Поскольку принадлежали, как говорят сегодня, к среднему классу. Они работали на «Ярославской большой мануфактуре» — крупнейшей в России текстильной фабрике купца Корзинкина.

— Сам-то он жил во Франции, а фабрикой руководил управляющий, — рассказывает Алексей Федорович. — На предприятии было 15 тысяч рабочих. Заработка родителей на жизнь хватало. Отец был прядильщиком и получал 50 рублей, что по тем временам — большие деньги. Платили и золотом.

Когда маме Алексея Федоровича выдавали зарплату рублями, она просила, чтобы ей поменяли рубли на золотые монеты, и — меняли. Отоваривались родители в большом магазине, аналоге современного супермаркета. За продукты рабочие деньгами не расплачивались, брали товар по заборной книжке. Даже маленький Алеша мог взять в магазине все, что захочет. Денег с детей тоже не брали. В конце месяца заборная книга сдавалась в бухгалтерию, где производился расчет за товар. И родителям Алексея выставлялся счет за приобретенные покупки.

— Помимо магазина, продукты на дом доставляли молочница, мясник, пекари. В конце месяца они приходили к нам и говорили, сколько мы брали продуктов в течение месяца. И мама расплачивалась с каждым из них. Вот такое доверие у людей было, — подчеркивает Алексей Федорович.

Потом случилась Великая Октябрьская революция. Большевики пришли на фабрику и стали записывать всех в коммунисты. Маму Алексея тоже записали. Но позже она «из коммунистов выписалась». И в школу Леша пошел уже советскую. Учился довольно успешно.

—  Раньше была девятилетка, — говорит Алексей Федорович. — После ее окончания я два года проучился еще в фабрично-заводском училище. А после поступил в Московский энергетический институт.

Ошибки, которые мы допустили

…К окончанию института у Алексея уже была семья. В 1936 году родилась старшая дочь Альбина, а в 40-м — младшая Татьяна. Война внесла в жизнь семьи свои коррективы. Семья осталась в эвакуации, а Алексей Федорович стал участником войны с первых дней. Воевал на Западном фронте, затем на Крымском. Прошел с войсками по Кубани, сражался в Сталинграде. Но самой памятной остается Крымско-феодосийская десантная операция.

Вначале операция имела успех. Морские пехотинцы захватили плацдарм неожиданно в ночь на Новый год. Немцы праздновали новый 1942 год, а наши — победу. Потом все пошло не так. Главной ошибкой было то, что дорога на Джанкой была открыта. Там перед советскими вой­сками стояла одна немецкая дивизия. Они могли ее просто раздавить. Но время было упущено. Немцы перебросили силы с севера, подтянули авиацию. По сути, война шла в воздухе. А наши войска всю зиму просидели в окопах без еды и тепла.

— Десантная операция через Керченский пролив погубила много людей, — вспоминает Алексей Федорович. — Переход от Керчи до Тамани четыре с половиной километра. И никакой переправы. Из трехсот тысяч бойцов осталось полторы сотни. В результате погибли три армии. Немцы вошли в Севастополь.

Опасный десант

— Самый отчаянный для вас момент войны? — спрашиваю Алексея Федоровича.

— Когда я садился на корабль, чтобы добраться до Керчи. Это было старенькое судно торгового флота без вооружения, без прикрытия. Над морем день и ночь – немецкие самолеты. Из Новороссийска до Керчи надо было плыть всю ночь. А нас — порядка тысячи человек. Второй эшелон десанта. Нас предупредили: «Опасный десант, на этом корабле вы можете пойти на дно. Будет страшно. На продпункте вам обязательно дадут бутылку водки и консервы. Как только окажетесь на корабле, в кают-компании водку выпить незамедлительно. Тогда у вас не будет никакого страха. И вы благополучно, если не утопят, высадитесь в Керчи».

— Выпили?

— Полбутылки выпил. И ошалел. Не помню, закусил или нет. Помню только, на рассвете объявили, что подходим к порту Камыш Бурун. И мы подготовились на выход.

—  А самый радостный момент?

— Когда вырвался из этого ада и оказался на Большой земле.

Потом узнал, сколько моих сослуживцев осталось в Керченском проливе. Вот это действительно было страшно.

Еще идут швейцарские часы

— А Победу где встретили?

— В Москве. В последние месяцы вой­ны я уже служил в инженерном батальоне военно-инженерной академии. Жили мы в подмосковном поселке Нахабино. Сели с женой, детьми на электричку и поехали в Москву. И все вместе встретили День Победы.

В 46-м Алексея Федоровича направили советником в Польшу. Строил там аэродромы для Войска Польского. О том времени напоминают Акимову швейцарские часы — подарок польского генерала Туркеля.

—  Они и сейчас в рабочем состоянии, — показывает подарок Алексей Федорович. — Только я их не завожу. Они, можно сказать, раритет.

После возвращения из Польши ему предложили самому определить дальнейшее место службы. И он выбрал аэродромную службу Северо-Кавказского военного округа. С 1948 года строил аэродромы так называемой слепой посадки по всему СКВО. Эти аэродромы существуют до сих пор. Службу подполковник Акимов, начальник отдела ВВС СКВО, закончил в 70-м.

— И на пенсии дед ни минуты не отдыхал, — говорит внук ветерана Вадим, офицер запаса Военно-Морского флота. — Да и сейчас к нему приходят ветераны, авиаторы 4-го Краснознаменного командования ВВС и ПВО. Делится с ними знаниями, военным опытом.

Приходят ученые-историки: «Он знает и помнит такие детали войны, о которых мало что известно». В ответ Алексей Федорович шутит: «Проживете сто лет, и то, как вас пеленали, вспомните…»