По огненной тропе

Александр Кирютенко.

Передо мной лежит небольшая самодельная книга в клеенчатой обложке, сшитая пожелтевшими от времени нитками. Ее и книгой трудно назвать – она больше похожа на объемную тетрадь, изготовленную из школьного альбома по рисованию.

Книгу эту страницу за страницей писали в минуты затишья между боями бойцы и командиры 170-го Краснознаменного гвардейского артиллерийского полка. Назвали они ее «По огненной тропе». 

Привез книгу с фронта молодой политрук Александр Кирютенко. Бравому артиллеристу в День Победы не исполнилось и двадцати двух лет. Боевой путь Александра начался в сорок втором году. Сначала Донской и Сталинградский фронты, потом Юго-Западный, 3-й Украинский и 1-й Белорусский. Домой, в рабочий поселок Константиновский, где родился и окончил среднюю школу, вернулся он с боевыми наградами. На груди гвардии старшины Кирютенко сияли орден Красной Звезды, медали «За оборону Сталинграда», «За боевые заслуги», «За отвагу», «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина», «За победу над Германией».

Александр был смелым парнем, личным примером вдохновляя товарищей на выполнение боевых задач. Не зря же его избрали комсоргом дивизиона. Вот строчки из его наградного листа.

«В наступательных боях с плацдарма на западном берегу реки Одер около города Берлина, продвигаясь вперед с наблюдательным пунктом в боевых порядках пехоты, несмотря на обстрел и бомбежку противника, в любых условиях держал непрерывную радиосвязь с огневыми позициями. 18.04.45 года противник, перейдя в контратаку, повредил телефонную связь и подверг сильному обстрелу наблюдательный пункт. Товарищ Кирютенко, невзирая на обстрел, быстро наладил радиосвязь, благодаря чему батарея успешно отразила контратаку танков и пехоты противника. Достоин награждения медалью «За боевые заслуги».

А еще он играл на многих музыкальных инструментах и писал взволнованные стихи.

О! Сколько ж повидал я зла!

Зла, что на свете нет страшнее:

Дома, сожженные дотла,

И матерей с детьми на шее.

С глазами, пухлыми от слез, 

Стоит, прижав к груди ребенка.

И узелок под ноги сполз,

И в латках грязная юбчонка…

Я видел столько зла впервой

В свои коротки жизни годы.

Вот почему мой взгляд – немой, 

И в нем, как лед, застыли слезы.

Эти строки датированы октябрем сорок четвертого года. Их невозможно читать без боли. Впрочем, как и все произведения из книги, что привез Александр, как дорогую реликвию, с фронта.

Его фронтовые друзья – М.В.Чирков, П.В. Кореньков, Н.И. Рамбах, Н.В. Степанов и другие - пытались выразить словами все то, что они видели на той страшной войне. Писали о малой и большой Родине, о матерях и любимых, зверствах врага и потерях друзей. И, конечно же, о вере в победу.

Вот как говорят они сами – авторы рукописного поэтического сборника.

Мы не поэты и не журналисты,

Без нас журналы издает Москва.

Мы для тебя, страна, - артиллеристы –

Писали эти скромные слова.

Слова солдатские, пропахшие махоркой

И зимним холодом январского утра.

Они написаны в овраге, на пригорке,

В лесу, в степи, в полях и у костра.

Отечество, тебя огонь окутал.

Проходят дни, как прежде, нелегки.

Прими от нас же в трудную минуту

Простые, скромные, окопные стихи.

Листая страничку за страничкой фронтовой книги и вчитываясь в опаленные войной строчки, я вдруг ловила себя на мысли, что вижу наяву все то, о чем хотели сказать из далеких сороковых те мужественные ребята.

Никто их, поганых, не звал, не просил их –

За «яйками», «млеком»… 

И месть не остынет!

Россия была, есть и будет Россией!

Пришедший с мечом от меча и погибнет!

Эти слова принадлежат гвардии сержанту Петру Коренькову. 

Изранены боем горящие хаты,

Ошпарен разрывами старенький сад.

И, словно на отдыхе, всюду – солдаты, 

Сраженные пулями, молча лежат.

А возле костров от сгоревших сараев,

Расщепленный бомбою, тополь поник.

Там женщина плачет, детей собирая,

Да бродит, как призрак, столетний старик…

Это уже пишет гвардии сержант Михаил Чирков.

А вот - пронзительное посвящение матери Наума Рамбаха.

Не терзайся, сомненья отбрось.

Не грусти, не казнись ты напрасно!

Ведь кому воевать довелось,

Тем сражаться не так уж и страшно.

Что ж, родная, война – не цветы:

В ней так часты лишенья и беды.

Только тот, у кого есть, как ты, 

Где-то мать, – тот вернется с победой!

Возвратится забывчивый сын,

О котором ты столько страдала.

Поцелуешь, погладишь усы…

Ты ведь их у меня не видала.

И мы будем с тобой говорить

Много суток подряд, не смолкая.

Снова сможем работать и жить,

И любить без конца и без края.

Александр Кирютенко после победного мая еще продолжал служить в армии в советской группе войск в Германии до сорок восьмого года. Стихи боевых товарищей, собранные в одну книгу, он привез на родину и хранил еще долго, надеясь на встречу с однополчанами. Но, по словам его родных, видимо, разошлись их пути-дороги.

Уже работая завучем в Константиновской средней школе, Александр Константинович принес драгоценную тетрадь в школьный музей, сделав приписку:

«Двадцать с лишним лет хранил я этот самодельный сборник. Хочу, чтобы учащиеся, наши следопыты, экспедиционные поисковые отряды разыскали, узнали о судьбах авторов этих стихов и тех, кто упоминается в них, а также установили бы с ними, если они живы, или их семьями дружескую переписку».

Это было в 1965 году. А через пять лет Александр Кирютенко ушел из жизни, так и не встретившись с однополчанами. Сборник фронтовых стихов лежал на музейной полке, а потом и вовсе затерялся среди других экспонатов. 

Несколько лет назад в школьном здании случился пожар. Многое не удалось спасти, а вот фронтовая тетрадь, словно весточка из прошлого, по какой-то счастливой случайности уцелела. Нашли ее в ворохе бумаг и  передали сыну Александра Константиновича Владимиру. С тех пор он, как и когда-то отец, хранит ее, как ценную вещь.

Местный краевед Александр Кошманов пять лет назад вместе с такими же неравнодушными земляками при поддержке районной администрации издал новый сборник стихов, куда вошли произведения фронтовых поэтов. А вот об их судьбах узнать тогда не удалось. По словам Владимира Кирютенко, Александр Константинович не любил вспоминать войну. Да и умер он рано, не дожив и до пятидесяти лет.

Стихи Наума Исаевича Рамбаха в книге стояли первыми. Несколько недель я пыталась собрать из разных источников сведения об этом человеке. И вдруг удача улыбнулась. Наум Гребнев (настоящая фамилия Рамбах), 1921 года рождения, известен широкому кругу читателей как поэт-переводчик. Он был другом Анны Ахматовой и Расула Гамзатова. В годы войны был награжден медалями «За оборону Сталинграда», «За боевые заслуги». Трижды ранен.

Невероятную популярность получило стихотворение Расула Гамзатова «Журавли» в переводе Гребнева благодаря песне «Журавли» в исполнении Марка Бернеса, впервые прозвучавшей в 1969 году. Оно было и прощальной песней артиста. А Наум Исаевич умер в 1988 году в возрасте 66 лет. Наверное, не знал его однополчанин Александр Кирютенко, слушая голос Бернеса, что всеми любимая песня переведена тем же молоденьким артиллеристом Наумом Рамбахом, с которым они делили фронтовые будни.

Немногие факты биографии однополчан Кирютенко помог мне найти руководитель сводного поискового отряда «Донской» Вячеслав Градобоев. Разведчик гвардии сержант Петр Васильевич Кореньков, 1914 года рождения, призванный одним из райвоенкоматов в Курской области, в январе сорок пятого был представлен к ордену Славы третьей степени. До этого был награжден в сорок третьем году медалями «За отвагу» и «За боевые заслуги». 

Гвардии старший сержант Михаил Васильевич Чирков, 1912 года рождения, призванный из Чкаловской (ныне Оренбургской) области, тоже герой войны. В его послужном списке два ордена Красной Звезды, медали «За боевые заслуги» и «За оборону Сталинграда».

Есть награды и у других авторов поэтического сборника, о судьбах которых еще предстоит узнать. Но самое главное, что переизданную книгу сегодня можно найти в библиотеках района. Она называется «Стихи, рожденные в окопах». Ее читают в школах на классных часах. Ее декламируют на краеведческих чтениях и творческих конкурсах. И словно живые встают перед нами солдаты-освободители со своими надеждами и мечтами, позволившими выстоять в той страшной войне.