Дата публикации:
30 июл 2021 г.
В нынешний год – год векового юбилея «Молодежи Дона» – «Молодого рабочего» – «Большевистской смены» – «Комсомольца» – «Нашего времени» – газеты, которая не только стала наиболее полным и объективным летописцем земли донской, но и во многом определила облик Ростовской области в XX веке, приятно осознавать, что был единым целым с этой газетой на протяжении пяти лет.
3184
С одной стороны, это совсем немного, а с другой… Период начала и середины 1990-х годов – время трансформации многолетних устоев жизни – оставил глубокий след в судьбах людей. В романе Мориса Дрюона «Сильные мира сего» есть такие слова: «…между французским обществом 1910 года и обществом 1920 года легла более глубокая, более непроходимая пропасть, нежели между обществом 1820 года и обществом 1910 года». Иными словам, время умеет растягиваться и сжиматься. Но оно всегда остается нашим временем…
Собственно, заданий у меня было два. Интервью с представителем районной администрации о социально-экономическом развитии, а также встреча с начинающим тогда мастером народных ремесел Зинаидой Романовой.
С первой частью этого плана я справился довольно быстро и решил, пока не стемнело, устроиться в местной гостинице, а на следующий день приступить ко второй части своей работы – командировка была двухдневной. Но не тут-то было…
Оказалось, что гостиница, которая буквально вчера работала в обычном режиме, ныне продана под здание банка и постояльцев уже не принимает. Других гостиниц в селе тогда не было, а все вечерние автобусы и электрички до Ростова уже ушли.
Пришлось возвращаться в администрацию и объяснять ситуацию, в которую я попал. Там спросили, какие у меня планы на завтра. Узнав, что я должен встретиться с Романовой, представитель администрации посоветовал мне пойти к ней сегодня и после интервью попроситься на ночлег. Мои сомнения по поводу реалистичности сценария: «У вас не будет водички? А то так есть хочется, что переночевать негде», подкрепленные фразой, что этого мастера я не видел ни разу в жизни, увенчались попыткой адресации к здравому смыслу. Мне было предложено в случае чего вернуться в администрацию и перекантоваться до завтра на матрасе в каморке охранника.
Несколько приободренный такой перспективой, я переступил в тот вечер порог дома семьи Романовых.
Зинаида Александровна встретила меня очень хорошо. Она рассказала о том, что во время их с мужем молодости, а оба они окончили Таганрогский радиотехнический институт, широко дискутировалась проблема физиков и лириков: как столь непохожие на первый взгляд области человеческого бытия могут уживаться в одном человеке?
– В нашей семье присутствует и то и другое. Был момент, когда мое увлечение, пробудившееся три года назад, могло угаснуть, если бы не помощь мужа. Я тогда часто говорила: «Кому это все нужно сегодня? Может, оставить это дело?» Муж сделал мне гончарный круг, достал печи для обжига глины… И вот однажды пришли к нам домой люди из районного отдела культуры, увидели мои игрушки, похвалили и предложили вести кружок в школе искусств, – вспоминала мастер.
В коллекции Зинаиды Александровны были птица Феникс и птица ночная, птица счастья и птица печали. И… фирменное изобретение Зинаиды Романовой – ее керамические коровы: черные в ромашках, желтые в зеленых березовых ветвях, белые в голубых незабудках. Корова-роза (вся в розах), корова-рябина (в листьях рябины), жизнерадостная буренка вся в клубничных ягодах.
А еще в этой коллекции были фигурки прекрасных стройных дам, похожих на чеховских… Зинаида Романова тогда, 27 лет назад, сказала, что она не ставила целью обозначить эпоху, в которой могли жить эти героини: «Работа фантазии не прекращается с завершением работы над фигуркой. Полет фантазии продолжается в воображении того, кто будет на эту работу смотреть. Поэтому все мои произведения – это не нечто завершенное, а всего лишь этапы поиска».
Помолчав, она добавила, что порой в ходе таких поисков приходится ломать уже начатое, и вспомнила, как одна маленькая ученица сказала ей: «Как Вы их ломаете? У них ведь уже есть душа!»
– Мне кажется, это была высшая оценка работы, ставшей делом всей моей жизни, – сказала Зинаида Романова.
А вскоре вернулся с работы ее муж – Михаил Осипович, который был радиотехником, чинил телевизоры, проводил в селе Покровском кабельное телевидение. Еще он писал стихи и пел их под гитару. А Зинаида Александровна цитировала на память произведения мужа.
На почве творчества, а точнее, песен под гитару, мы с Михаилом Осиповичем сразу же сблизились, нашли общий язык и взгляд на мир, и вопрос с ночлегом был сразу решен. Вот только поспать практически не удалось – почти всю ночь мы пели песни «Битлз», отдавая, правда, предпочтение отечественным балладам и рок-классике.
Спустя много лет, в августе 2007 года, я прочитал в одной из газет, почему Зинаида Романова решила делать керамических коров. «Мне стало обидно, что клички этих благородных животных не соответствуют их внешнему виду. Почему Зорька не алая? Ночка – без полумесяца во лбу. И однажды решила попробовать воплотить в жизнь детскую мечту», – рассказала мастер.
Андрей Давыдов был очень интересным собеседником с философским складом ума. Мы часто разговаривали с ним на самые разные темы. И хотя порой эти темы выходили за рамки текущей редакционной политики, они тоже находили отражение на страницах газеты.
Как-то, в канун 73-й годовщины «Нашего времени», мы разговорились о вечном – о жизни и смерти.
Андрей как старший товарищ поведал мне, что люди всегда сражались на дуэлях, писали книги, музыкальные произведения, верили в преобразование людей, совершали и менее благие поступки. Но умирали и те и другие.
Я тогда спросил, что же заставляет неистовствовать рожденных умереть?
Андрей ответил, что те, кто уже ушел, молчат. Осталась только запечатленная страсть их творений, создавая которые они думали, что смерть – это не про них: «Горе не оттого, что наступил конец. А радость не оттого, что пламенеет начало. Полная жизнь – это когда какое-либо завершение совпадает с волнующим началом. Мне везде и сплошь встречаются счастливчики. Кому-то повезло в смертном бою, кому-то – в уличной потасовке, кому-то – в любви, кому-то – со здоровьем, кому-то – с должностью, кому-то – с зарплатой. Однако надо снова и снова бороться с недугами, потому что вчерашние и позавчерашние везения – это уже давно нечто само собой разумеющееся».
Итогом этой беседы стало решение проверить теорию практикой и узнать, что думают по всем этим вопросом люди, которые стакиваются со смертью постоянно, для которых понятия «жизнь» и «смерть» сходятся очень близко.
Этот план был осуществлен не сразу, а спустя несколько месяцев. Мы долго думали, к кому можно с такими вопросами обратиться, да и сама подготовка вопросов требовала времени.
В конце концов, в декабре того же 1994 года я встретился с начальником бюро судебно-медицинской экспертизы департамента здравоохранения Ростовской области Евгением Николаевичем Масловым. Итогом встречи стал тогда же опубликованное интервью под названием «Смерть – одно из самых загадочных звеньев в цепи обстоятельств».
Вот короткий фрагмент этого материала:
– Евгений Николаевич, вы видели «границу» – такое, что мы, находящиеся на ином уровне восприятия действительности, не видели и не увидим, к сожалению или к счастью…
– Не побывав рядом со смертью, вряд ли сумеешь понять, пожалеть и полюбить жизнь во всех ее проявлениях, в том числе странных. Поэтому все наши сотрудники – большие гуманисты. Как никто, почувствовав хрупкость жизни, они полюбили ее. Здесь работают профессионалы высокого класса. Широко эрудированные, начитанные, обладающие развитым чувством гражданского долга, они, бесспорно, сострадают людскому горю, которое проходит через них, – ответил тогда Евгений Маслов.
В 2014 году Андрей Давыдов, к великому сожалению, безвременно ушел из жизни. Светлая ему память...
Игорь Голота,
ведущий специалист управления информационной политики
Законодательного собрания Ростовской области
«Птица счастья и птица печали..»
Так назывался материал, который в конце 1994 года стал отчетом о моей ноябрьской командировке в районный центр Неклиновского района – село Покровское. Эта поездка по заданию редакции запомнилась мне больше других потому, что она вобрала в себя яркие особенности той эпохи.Собственно, заданий у меня было два. Интервью с представителем районной администрации о социально-экономическом развитии, а также встреча с начинающим тогда мастером народных ремесел Зинаидой Романовой.
С первой частью этого плана я справился довольно быстро и решил, пока не стемнело, устроиться в местной гостинице, а на следующий день приступить ко второй части своей работы – командировка была двухдневной. Но не тут-то было…
Оказалось, что гостиница, которая буквально вчера работала в обычном режиме, ныне продана под здание банка и постояльцев уже не принимает. Других гостиниц в селе тогда не было, а все вечерние автобусы и электрички до Ростова уже ушли.
Пришлось возвращаться в администрацию и объяснять ситуацию, в которую я попал. Там спросили, какие у меня планы на завтра. Узнав, что я должен встретиться с Романовой, представитель администрации посоветовал мне пойти к ней сегодня и после интервью попроситься на ночлег. Мои сомнения по поводу реалистичности сценария: «У вас не будет водички? А то так есть хочется, что переночевать негде», подкрепленные фразой, что этого мастера я не видел ни разу в жизни, увенчались попыткой адресации к здравому смыслу. Мне было предложено в случае чего вернуться в администрацию и перекантоваться до завтра на матрасе в каморке охранника.
Несколько приободренный такой перспективой, я переступил в тот вечер порог дома семьи Романовых.
Зинаида Александровна встретила меня очень хорошо. Она рассказала о том, что во время их с мужем молодости, а оба они окончили Таганрогский радиотехнический институт, широко дискутировалась проблема физиков и лириков: как столь непохожие на первый взгляд области человеческого бытия могут уживаться в одном человеке?
– В нашей семье присутствует и то и другое. Был момент, когда мое увлечение, пробудившееся три года назад, могло угаснуть, если бы не помощь мужа. Я тогда часто говорила: «Кому это все нужно сегодня? Может, оставить это дело?» Муж сделал мне гончарный круг, достал печи для обжига глины… И вот однажды пришли к нам домой люди из районного отдела культуры, увидели мои игрушки, похвалили и предложили вести кружок в школе искусств, – вспоминала мастер.
В коллекции Зинаиды Александровны были птица Феникс и птица ночная, птица счастья и птица печали. И… фирменное изобретение Зинаиды Романовой – ее керамические коровы: черные в ромашках, желтые в зеленых березовых ветвях, белые в голубых незабудках. Корова-роза (вся в розах), корова-рябина (в листьях рябины), жизнерадостная буренка вся в клубничных ягодах.
А еще в этой коллекции были фигурки прекрасных стройных дам, похожих на чеховских… Зинаида Романова тогда, 27 лет назад, сказала, что она не ставила целью обозначить эпоху, в которой могли жить эти героини: «Работа фантазии не прекращается с завершением работы над фигуркой. Полет фантазии продолжается в воображении того, кто будет на эту работу смотреть. Поэтому все мои произведения – это не нечто завершенное, а всего лишь этапы поиска».
Помолчав, она добавила, что порой в ходе таких поисков приходится ломать уже начатое, и вспомнила, как одна маленькая ученица сказала ей: «Как Вы их ломаете? У них ведь уже есть душа!»
– Мне кажется, это была высшая оценка работы, ставшей делом всей моей жизни, – сказала Зинаида Романова.
А вскоре вернулся с работы ее муж – Михаил Осипович, который был радиотехником, чинил телевизоры, проводил в селе Покровском кабельное телевидение. Еще он писал стихи и пел их под гитару. А Зинаида Александровна цитировала на память произведения мужа.
На почве творчества, а точнее, песен под гитару, мы с Михаилом Осиповичем сразу же сблизились, нашли общий язык и взгляд на мир, и вопрос с ночлегом был сразу решен. Вот только поспать практически не удалось – почти всю ночь мы пели песни «Битлз», отдавая, правда, предпочтение отечественным балладам и рок-классике.
Спустя много лет, в августе 2007 года, я прочитал в одной из газет, почему Зинаида Романова решила делать керамических коров. «Мне стало обидно, что клички этих благородных животных не соответствуют их внешнему виду. Почему Зорька не алая? Ночка – без полумесяца во лбу. И однажды решила попробовать воплотить в жизнь детскую мечту», – рассказала мастер.
Памяти Андрея Давыдова
Одним из моих лучших друзей в редакции «Нашего времени» был Андрей Давыдов. Он вместе с Алексеем Евтушенко, ныне живущим в Москве популярным литератором, а тогда художником и журналистом «Нашего времени», создал «Массаракш» – приложение к «НВ», где много лет печатались научно-фантастические произведения как самих основателей, так и начинающих авторов. «Массаракш» дал путевку в большую литературу многим донским юношам и девушкам, мечтавшим о звездах…Андрей Давыдов был очень интересным собеседником с философским складом ума. Мы часто разговаривали с ним на самые разные темы. И хотя порой эти темы выходили за рамки текущей редакционной политики, они тоже находили отражение на страницах газеты.
Как-то, в канун 73-й годовщины «Нашего времени», мы разговорились о вечном – о жизни и смерти.
Андрей как старший товарищ поведал мне, что люди всегда сражались на дуэлях, писали книги, музыкальные произведения, верили в преобразование людей, совершали и менее благие поступки. Но умирали и те и другие.
Я тогда спросил, что же заставляет неистовствовать рожденных умереть?
Андрей ответил, что те, кто уже ушел, молчат. Осталась только запечатленная страсть их творений, создавая которые они думали, что смерть – это не про них: «Горе не оттого, что наступил конец. А радость не оттого, что пламенеет начало. Полная жизнь – это когда какое-либо завершение совпадает с волнующим началом. Мне везде и сплошь встречаются счастливчики. Кому-то повезло в смертном бою, кому-то – в уличной потасовке, кому-то – в любви, кому-то – со здоровьем, кому-то – с должностью, кому-то – с зарплатой. Однако надо снова и снова бороться с недугами, потому что вчерашние и позавчерашние везения – это уже давно нечто само собой разумеющееся».
Итогом этой беседы стало решение проверить теорию практикой и узнать, что думают по всем этим вопросом люди, которые стакиваются со смертью постоянно, для которых понятия «жизнь» и «смерть» сходятся очень близко.
Этот план был осуществлен не сразу, а спустя несколько месяцев. Мы долго думали, к кому можно с такими вопросами обратиться, да и сама подготовка вопросов требовала времени.
В конце концов, в декабре того же 1994 года я встретился с начальником бюро судебно-медицинской экспертизы департамента здравоохранения Ростовской области Евгением Николаевичем Масловым. Итогом встречи стал тогда же опубликованное интервью под названием «Смерть – одно из самых загадочных звеньев в цепи обстоятельств».
Вот короткий фрагмент этого материала:
– Евгений Николаевич, вы видели «границу» – такое, что мы, находящиеся на ином уровне восприятия действительности, не видели и не увидим, к сожалению или к счастью…
– Не побывав рядом со смертью, вряд ли сумеешь понять, пожалеть и полюбить жизнь во всех ее проявлениях, в том числе странных. Поэтому все наши сотрудники – большие гуманисты. Как никто, почувствовав хрупкость жизни, они полюбили ее. Здесь работают профессионалы высокого класса. Широко эрудированные, начитанные, обладающие развитым чувством гражданского долга, они, бесспорно, сострадают людскому горю, которое проходит через них, – ответил тогда Евгений Маслов.
В 2014 году Андрей Давыдов, к великому сожалению, безвременно ушел из жизни. Светлая ему память...
Игорь Голота,
ведущий специалист управления информационной политики
Законодательного собрания Ростовской области