Фактор черного «Мерседеса»

«Тогда» — это в ясный, солнечный день начала ноября 2008 года. Тогда на шоссе Батайск ­ Ставрополь между Зерноградом и Кагальницкой в «Жигули», в которых, кроме самого Ильина, находились еще его жена и свояченица, на полной скорости врезался шедший сзади «Мерседес» с 19-­летней девушкой за рулем и подвыпившей компанией в салоне. Из результатов трассологической экспертизы, проведенной по горячим следам, следовало, что девушка растерялась при первом же осложнении дорожной обстановки, не справилась с управлением — и умудрилась сначала столкнуться по касательной с шедшим по встречной полосе «Хёндаем», а затем влететь в зад­нюю часть «шестерки» Ильина. Да так, что «шестерка» сегодня восстановлению не подлежит. Что же касается ее пассажиров, то они получили многочисленные и достаточно серьезные травмы. Нисколько не преувеличивая, можно сказать: люди стали инвалидами.

Естественно, в таких обстоятельствах и сам Владимир Александрович, и его жена Наталья Сергеевна, до сих пор не оправившаяся от травм, заинтересованы в исчерпывающем выяснении всех обстоятельств того уже давнего ДТП. Без такой расстановки всех точек над «i» им ни страховку не получить, ни компенсации за далеко не дешевое лечение. И от обломков их машины, находящихся у них в гараже на правах «вещдока», не избавиться. Именно в этом, а не в поисках виновных, в первую очередь заинтересованы Ильины, которые в данном автопроисшествии признаны стопроцентно потерпевшими. В их действиях, как несколько коряво, но недвусмысленно сказано в одной из бумаг, во множестве сопровождающих это дело, «несоответствий требованиям ПДД РФ, которые могли послужить причиной данного столкновения, нет».

Пожалуй, это единственный момент  в деле о ДТП на шоссе Батайск ­ Ставрополь, с которым согласны все. И участники столкновения, и правоохранительные органы, вот уже третий год бьющиеся над этим делом. А если более точно и совсем уж откровенно — то бьющиеся за то, чтобы уголовного дела по факту автопроисшествия в ноябре 2008 года вообще не было. Никогда и ни при каких обстоятельствах. Долгое время сотрудники следственного отделения по Зерноградскому району, по очереди занимавшиеся проблемами Ильиных, категорически, без малейших колебаний отказывали в возбуждении уголовного дела в отношении двух других участников ДТП, управлявших «Мерседесом» и «Хёндаем», «в связи с отсутствием в их действиях в настоящее время состава преступления».

В данном юридическом пассаже обращает на себя внимание выражение «в настоящее время». Поди, догадайся, что имели в виду авторы отказов. Что сейчас все действия участников ДТП отличаются безупречностью и не содержат даже тени покушения на устои Уголовного кодекса? Или что вообще виноватых  в том давнем происшествии нет и быть не может? Мол, в тот день звезды просто вот так расположились, что трем машинам пришлось столкнуться на практически пустом шоссе.

Элементарная логика: если Ильины в случившемся однозначно не виновны, то кто-­то из оставшихся двоих водителей своими действиями должен был создать аварийную ситуацию. Кто? Ответить на этот вопрос не сложнее, чем разгадать известную детскую считалку про буквы, которые сначала сидели на трубе, а потом по разным причинам ее покинули. Это при строго профессиональном подходе к делу. Ну а если профессионализм отсутствует, или следователь руководствуется какими­то иными резонами, то возможно все. И игнорирование объективных данных, каковыми являются результаты трассологического исследования, и проведение опроса участников ДТП лишь спустя два месяца после инцидента, и непонятное исчезновение из материалов следствия выписных эпикризов, подтверждающих тяжелое состояние пассажиров разбитой «шестерки».

И еще тысячи разных «но» и «однако», якобы непреодолимыми препятствиями возникающих на пути добросовестных следователей, изо всех сил пытающихся разобраться в деталях автопроисшествия более чем двухлетней давности. Скажем, такое: разбитый «ВАЗ» никто не представил для обследования, а значит, нет никакой возможности судить о характере повреждений и об обстоятельствах, при которых они были получены. Это при том, что злосчастная «шестерка» сначала месяц простояла во дворе Зерноградского ОВД, а сейчас, как уже говорилось, пылится в гараже Ильиных. И вход туда никому не заказан.

В непрофессионализме зерноградских правоохранителей усомниться, конечно, можно. Только вот какой-­то он уж очень нарочитый, непрофессионализм этот… Ведь это только отпетый двоечник не способен понять, что автомобиль, идущий со скоростью 80 км/час (а именно с такой скоростью, по словам юной горе-­водительницы, двигался ее «Мерседес», и это было принято на веру следствием), никак не способен врезаться в багажник впереди идущей машины, чья скорость — почти 90 км/час. Как говорится, где Ахиллес, а где черепаха… Но вот врезался же, и трассологическая экспертиза — кстати говоря, вполне грамотно составленная — наглядно подтверждает, насколько сокрушающ был удар. Какие уж тут 80 км!

Создается впечатление, что всем чинам, занимавшимся этим делом, значительно удобнее выглядеть глуповатыми дилетантами, нежели, как положено, разобраться в деле об аварии на шоссе Батайск Ставрополь. И куда безопаснее решиться, выражаясь следовательским жаргоном, на развал дела. В самом деле: что мы наблюдаем, если не развал? Когда исчезают документы. Когда допускаются беспрецедентные процессуальные затяжки, уже сегодня позволяющие прекратить разбирательство «за истечением срока давности». Достаточно сказать, что уголовное дело по факту ДТП завели только полгода назад. После неоднократных жалоб Ильиных и их адвоката — в том числе и на имя Президента… Когда игнорируются очевидные, подтвержденные экспертизой выводы. Когда, наконец, даже опасение получить нагоняй от начальства за нерасторопность не останавливает.

Посмотрим еще раз внимательно на участников ДТП. С супругами Ильиными вы уже знакомы. Пенсионеры — они пенсионеры и есть. Зато «Хёндаем» управлял… сотрудник милиции. Не чужой для правоохранительной системы человек. Уже есть над чем задуматься следователям. И уж совсем повергает их в задумчивость факт участия в ДТП черного «Мерседеса». Как говорится, «наши люди на такси в булочную не ездят»: в таких машинах или сами вельможи катаются, или те, кто к вельможам близок. По Кагальницкой гуляют слухи, что за рулем «Мерседеса» в тот злосчастный день оказалась родственница некоей влиятельной особы. Ильиных в частном порядке даже предупредили: мол, девочка хорошо «упакована» и доказать ее вину будет сложно…

Вот вам и возможная причина произвола, воцарившегося в деле об аварии на ставропольской трассе. То, что «произвол» — здесь самое уместное слово, сомневаться не приходится. Ведь по большому счету произвол — это когда должностное лицо в своих действиях руководствуется не законом, а своими представлениями о законности. Иначе говоря, понятиями. И совсем не обязательно произвол должен быть связан с силовым принуждением. Людей можно принуждать и измором. Что и наблюдается в рассматриваемом случае. И что лишний раз доказывает: «фактор черного «Мерседеса» является едва ли не основной руководящей силой при  нашей приобретшей отчетливый сословно­классовый характер системе. Именно оттого так растет число дел, которые оказывается неспособно разрешить наше государство, и люди все чаще обращаются за правдой в Европейский суд по правам человека… 

…Когда этот материал был уже написан, пришло известие: в деле супругов Ильиных появился очередной следователь. Седьмой по счету. Неужто «семь» окажется на этот раз счастливым числом?