Дата публикации:
25 июн 2015 г.
Фоторепортаж с пути следования 30-го гуманитарного конвоя в Донбасс
1914
Фото/Видео: Наталья Литвиненко
…«Колонна МЧС России успешно доставила гуманитарную помощь в Луганск и Донецк. Никаких чрезвычайных происшествий в пути не произошло». – Эти слова в новостях стали привычными. Что за ними стоит? – узнала наш корреспондент.
Готовность №1
– Понятно, – мельком просмотрев паспорт и удостоверение СЖР, кивает мне заместитель начальника Ногинского спасательного центра МЧС России полковник Мясников, – пройдите в машину мобильного узла связи.
Я почти вприпрыжку бегу искать нужную машину. Моя радость по поводу разрешения на поездку вполне оправданна – попасть в список лиц, имеющих право находиться в составе гумконвоя, почти невозможно. Но несмотря на все сложности оформления соответствующих бумаг, касающихся моей личности, я двумя руками за столь жесткие меры предосторожности.
3.00 утра. Последняя проверка готовности грузовиков, построение и перекличка команды. Ровно в 4.00 колонна в составе 100 мощных автомобилей, легковушки начальника автоколонны и машины ДПС отправляется к границе с Украиной.
С этой минуты у водителей включается переносная рация (голосовая связь).
– Начинайте привыкать к командному голосу товарища полковника, – улыбается начальник узла связи Донского спасательного центра, перехвативший мой косой взгляд на рацию, заглушающую наш разговор,– без связи и нашего Василия Валентиновича колонна – ноль без палочки!
– Приготовиться к перекличке, – перебивает наш разговор уже знакомый голос полковника, – машина № 41, позывной…, машина № 54…
В ответ отчетливо слышатся бодрые голоса водителей.
– Внимание! По левой стороне шоссе замечен нетрезвый мужчина.
– Будьте предельно внимательны, на дороге – авария. Прошу держаться правой стороны! Держите дистанцию! Впереди три длинномера, – продолжает вещать рация. И так раз за разом, ведь М-4 – загруженная магистраль.
Понимаю, что не смогу взять интервью у самого полковника Мясникова – в связи с его колоссальной занятостью.
И тут:
– Приготовиться к запланированной остановке, – слышу я почти родной голос и радуюсь удачной возможности поговорить с полковником.
– Можно всего два слова!? – тараторю я с налета, перебивая разговор командира с экспедитором. – Василий Валентинович, не жалеете ли вы, что выбрали такую профессию?
– Можно даже три слова, – перебивает мою бурную речь полковник. – Есть такая профессия – спасать людей, а с ними всех живых существ, без постоянного присутствия которых человеческая жизнь просто теряет смысл. И я этой профессией доволен.
– По машинам, – звучит команда, и я спешу возвратиться к «своим».
Родился, чтобы спасать людей
Врач – специалист Ногинского спасательного центра МЧС России Артур Дзигоев – спокойный и рассудительный молодой человек. Служит по контракту.
Это очередная его командировка.
– Как относятся к таким командировкам в семье? – задаю я привычный вопрос.
– По-разному, – чуть помедлив с ответом, отвечает Артур, – мама открыто переживает, жена понимает и даже гордится моей миссией в этой жизни, дети еще маленькие. Сын и дочь просто скучают. Мне без семьи тоже очень тяжко, но, видно, я родился, чтобы спасать людей.
На 3-м курсе мединститута я с однокурсниками практиковался на вызовах в БСМП Владикавказа – в городе, где я родился и рос, где по сей день живут мои родители. Однажды нам пришлось реанимировать 80-летнюю бабушку с сердечным приступом. Мы старались изо всех сил и, как позже выяснилось, все сделали правильно, но она умерла. В тот же день два моих напарники твердо решили уйти из медицины, даже забрали документы из института, а я решил идти до конца.
На сегодняшний день за плечами у Артура – серьезный стаж работы в МЧС. Самым тяжелым испытанием, как моральным, так и физическим, спасатель Дзигоев считает трагедию в школе Северной Осетии.
– Вывозил на «скорой» раненых, обожженных, обезвоженных детишек в центральную больницу города Беслана,– вспоминает он. – И сразу возвращался назад в надежде, что спасем еще хотя бы одну маленькую жизнь.
Потом были срочные вылеты для спасения людей в Крымск, где небывалое наводнение, халатность администрации и службы оповещения города привели к массовой гибели населения, на ежегодные пожары в разные концы Российской федерации, но память о тех смертельно испуганных лицах бесланских детей осталась навсегда.
– Медперсонал больницы работал без сна и отдыха почти 10 суток, – снова возвращается в те страшные дни и ночи Артур. – Мы тоже делали все, что попросят главврач, хирурги, медсестры. Все от усталости превратились в ходячих роботов, но никто не ушел домой.
Сердобольные сыны России
На пути к пунктам пропуска «Донецк» и «Матвеев Курган» колонна из ста машин разделяется на две части и направляется в Луганск и Донецк. Я – в составе гумконвоя, повернувшего на Луганск.
– Можете подсесть в кабину «Вольво», где сегодня один водитель, – предлагает мне полковник.
Знакомимся. Молодой симпатичный парень с очень красивыми и живыми карими глазами – Виктор Платохин.
– Вы тоже из Ногинска!? – показываю я рукой на уже знакомый шеврон на рукаве спасателя.
– Угадали, я служу по контракту в Ногинском спасательном центре. А родом из известного всем города Тамбова. Там остались мои друзья, мама и жена. Оттуда я призвался в армию, в погранвойска морской пехоты. О чем ни разу не пожалел. Если мои слова прочтут пацаны допризывного возраста, напрямую советую: «не косите» от военной службы, если есть желание стать настоящим мужиком!
– Я очень виноват перед родными, которые, не скрою, первое время просили меня сменить нынешнюю профессию, – продолжает Виктор. – Но уже после моего визита домой, когда я честно рассказал жене и матери о первом гумконвое в Донбасс и показал фото бабулек, которые встречали наши машины с иконами в руках, на коленях, со слезами на глазах… Просили Бога беречь Россию и ее сердобольных сыновей… Уже на середине моего рассказа мама расплакалась, крепко-крепко обняла меня и сказала: «Прости, сынок!» С тех пор я не слышал упреков в свой адрес ни от мамы, ни от жены. Да и сам многое понял. Теперь все, даже случайные свободные дни и заслуженный отпуск провожу только в кругу семьи.
– На этот раз я везу луганчанам 23 тонны высокосортной муки, – продолжает рассказывать Виктор. – Значит, у кого–то из них появятся на столе горячий хлеб или пирожки, вот почему мне мой груз и моя работа не в тягость.
Рискуем, потому что нас ждут
– Приготовить паспорта к проверке на таможне, – прерывает наш разговор рация строгим голосом полковника Мясникова, – подъезжаем к Изварино.
В досмотре машин участвуют как российская, так и украинская стороны. Сегодня, как всегда, никаких нарушений не выявлено. Это значит, что на границе гумколонна не задержится.
За короткое время досмотра груза и проверки паспортов я успела пересесть в видавшие виды «Сканию» Кирилла Севастьянова, самого молодого водителя Ногинского спасцентра.
– Внимание!? Прошу сосредоточиться, – призывает голос по рации, – поворот в Луганскую область, впереди – узкая разбитая дорога!
– Ну как, сильно трясет? – добродушно смеется Кирилл, видя, как я выписываю иероглифы в школьной тетрадке. – Можете не заморачиваться. Биография у меня короткая и самая простая, много писать не придется.
Из рассказа Кирилла узнаю, что Ногинск – его малая родина, что сам он – очень домашний парень, жил себе с любимыми родителями и за пределы города не выезжал. После школы поступил в Институт стали и сплавов в соседнем Электрозаводске. Материальное положение семьи и болезнь матери заставили затянуть потуже пояс и совмещать учебу в институте с работой на заводе.
– Как-то случайно я увидел в газете объявление о наборе водителей в МЧС России на контрактной основе, – говорит Кирилл, – и загорелся желанием поймать сразу двух зайцев – попробовать, какова она, военная служба, и сесть за руль серьезной машины.
И все получилось. А дома ждет любимая девушка. Свадьбу решили сыграть в знойном августе.
И вот – Луганск. Это надо было видеть! Невзирая на пыль и гарь от 50-ти большегрузов, старики, женщины и дети выстраивались вдоль дороги и приветственно махали руками.
– Теперь вы не будете больше спрашивать, зачем все наши ребята каждую неделю рискуют жизнью? – спрашивает Кирилл. И я киваю в ответ.
Илья Сыромятников до того, как пойти по контракту в МЧС России, успел отслужить 2 года во внутренних войсках, окончить Курский госуниверситет…
ему я задаю мучивший меня всю дорогу вопрос: «Вас что, вообще не кормят? Ни в дороге, ни при выгрузке не заметила, чтобы кто-то из ребят хотя бы перекусил…»
– Ну что вы, – слегка обижается Илья, – нам выделяют замечательный и очень калорийный сухпаек. Просто мы с пацанами решили, что можем денек обойтись без еды. Короче, складываем все в один мешок, а по приезду в Луганск или Донецк передаем продукты в детский дом.
– Только не пишите о нас, как об ангелах, – доверительно просит Илья. – Мы – нормальные русские мужики. У нас – достойная оплата труда, и мы гордимся профессией.
Хочу заметить, что разгрузка гуманитарной помощи в склады также требует внимания, ответственности и постоянного присутствия водителя. Надо удачно развернуться на узкой площадке перед складом, подсказать, где находится хрупкий груз, вовремя поправить тент, замедляющий выгрузку крупногабаритных ящиков ит.д.
Совсем близко от складов стали ухать частые взрывы. Стреляли явно из 120 мм гаубицы – весьма серьезного оружия! Куда попали снаряды и кто стрелял, осталось загадкой, зато каждый из нас успел ощутить, что находится в зоне боевых действий…
Мы возвращаемся домой. До следующего конвоя.