Коллаж Андрея КРАСНОКУТСКОГО Вера решила подать документы в сельхозтехникум на бухгалтерское отделение. Она очень любила математику. И мама ее выбор одобрила. Сказала: «В нашем совхозе глав-ный бухгалтер скоро на пенсию пойдет. Вернешься домой, поработаешь, опыта наберешься. А там, гляди, и начальником станешь. В кабинете теплом сидеть будешь. Не то что мы с отцом – на ферме всю жизнь проторчали».
Вступительные экзамены девушка сдала на пятерки и уехала домой с чувством гордости. Смущало только то, что в студенческом общежитии мест для всех не хватало, и Вере нужно было искать частное жилье.
– Ничего, – сказал отец, – будем снимать квартиру. Не последний ведь кусок хлеба доедаем.
И через неделю после сдачи Верой вступительных экзаменов он поехал вместе с дочерью искать жилье. Найти его оказалось не так-то просто – больше всего не устраивали не цены, а сами хозяева. Селили студентов как людей второго сорта. В маленьких каморках или летних кухоньках, где не было нормальных условий ни для житья, ни для учебы.
Вера была единственным ребенком в семье. Родители ее баловали. И Степан не мог себе позволить, чтобы его любимое чадо в чем-то нуждалось.
День близился к вечеру, а они все продолжали бить ноги по незнакомым улицам.
– Вы не квартиру ищете? – раздался приветливый голос.
Степан увидел на лавочке возле симпатичного домика старушку лет семидесяти пяти. Поднял глаза на табличку на фасаде строения. Номера этого дома в списке, который им дали на вахте в техникуме, не было.
– А вы сдаете квартиру? – вопросом на вопрос ответил мужчина.
– Вообще-то никогда не сдавала, – ответила женщина.– Но вот заметила, что вы к моей соседке приходили. Что-то не понравилось?
Степан не стал распространяться по поводу причины их с дочерью отказа. Лишь сказал:
– Да мы бы хотели, чтобы девочка жила одна в комнате.
– Что ж, проходите, посмотрите, может, ей у меня понравится, – пригласила женщина.
Так они и познакомились с Евдокией Андреевной.
– Можешь меня называть просто бабой Дусей, – в первый же день предложила женщина.
С ЕВДОКИЕЙ Андреевной они сразу подружились и по вечерам вместе пили чай и обсуждали телевизионные передачи.
Недели через две, когда Вера вернулась с учебы, в доме она услышала женские голоса. Открыв дверь, она увидела двух девушек, сидящих вместе с бабой Дусей за обеденным столом.
– Верочка, эти девушки тоже будут жить с нами, – улыбалась старушка. – Их распределили в наш город на работу. А вот жить негде. Они фармацевты. Я ведь до пенсии в аптеке работала. Вот и прислало мое бывшее начальство Надю и Любу ко мне.
– Здорово, – сказала темноволосая девушка, – как по заказу – Вера, Надежда, Любовь! Я – Надежда. А это Люба.
Баба Дуся поселила новых квартиранток в соседней просторной комнате, а сама перебралась в маленькую спальню.
– В тесноте, да не в обиде, – засмеялась. – Главное, чтобы вам, молодым, уютно было.
Надя и Люба приехали на Дон из Ульяновской области. Целый день они пропадали в аптеке, а по вечерам шептались друг с другом в своей комнате, которая с первых дней пропахла лекарствами. Надя была резкая и обидчивая, а Люба – тихая и немногословная.
– Надь, тебе опять письмо от Сережи пришло, – часто говорила Люба своей подруге, вытаскивая почту из ящика.
– А твой Коля все молчит? – спрашивала Надежда. – Забудь ты про него! Найди себе здесь жениха!
Вера была моложе девушек почти на пять лет, и они ее воспринимали как младшую сестру. Надежда постоянно делала замечания, а Люба учила секретам женской красоты. Только в свои девичьи тайны они Веру не посвящали – мала еще, дескать.
Перед Новым годом девушки засобирались домой. Накупили донской рыбы, местных сувениров. А баба Дуся нажарила подсолнечных семечек по своему фирменному рецепту. Она семечки предварительно несколько раз мыла. Слегка потом подсушивала. Затем на сковороду лила немного растительного масла и только потом насыпала отборные зерна. Семечки получались необыкновенно вкусными.
УЕХАЛА к родителям на каникулы и Вера. А когда вернулась, то увидела в комнате девушек лишь вещи Любы.
– Надя сбежала, – сказала Евдокия Андреевна. – Она замуж выходит. Так что опять фармацевтов в нашей аптеке не хватает. Хорошо хоть Любочка вернулась.
Люба после возвращения из дома замкнулась в себе. И к почтовому ящику потеряла всякий интерес.
– Ее Коля встречается с другой, – поведала Вере баба Дуся девичью тайну.
Прошло немного времени, и мало-помалу Люба стала оттаивать. Иногда даже приглашала в свою комнату Верочку и показывала ей свой фотоальбом.
Весной девушку словно подменили. По вечерам она задерживалась на работе, а в глазах появился загадочный блеск.
– Не узнаю я нашу Любочку, – подмечала баба Дуся. – Никак парня у нас нашла.
Вера хотела спросить об этом свою подругу, но не посмела. Раз не хочет рассказывать – значит, не время.
Как-то, вернувшись из техникума, Вера услышала в комнате Любы мужской голос. Говорили они полушепотом, и разобрать о чем было невозможно. Потом дверь распахнулась, и в дверном проеме появился красивый высокий парень.
– О, так у вас еще одна красавица живет! – нагловато сказал незнакомец и протянул руку. – Будем знакомы – Толик.
Вера почему-то своей руки парню не подала, а посмотрела внимательно на Любу. У той были заплаканные глаза.
– Бабушка Дуся, я сегодня парня Любы видела, – рассказывала Вера хозяйке. – Мне он совсем не понравился. Да и Люба почему-то плакала.
– Не пара он ей, не пара, – пояснила старушка. – Подружек меняет как перчатки. Как бы беды не было.
И беда их маленький дом, к сожалению, не обошла стороной. Толик вскоре как сквозь землю провалился. Уехал куда-то на заработки, а Любу все чаще можно было увидеть с глазами, полными слез. В их причину Верочку девушка не посвящала.
В свои шестнадцать Вера стала догадываться, что ее старшая подруга ждет малыша. Как говорят, все тайное вскоре становится явным.
– Ты маме напиши, – как-то услышала Вера голос бабы Дуси в соседней комнате.
Люба заплакала:
– Евдокия Андреевна, мне стыдно об этом сообщать. Не гоните меня, пожалуйста!
…В НАЧАЛЕ ЗИМЫ Люба родила славного сынишку. Встречала ее из роддома Евдокия Андреевна. Толик, даже узнав о Любиной беременности, заявил:
– Я тебя об этом не просил. Мне ребенок не нужен. Выкручивайся сама. И жениться я на тебе не собираюсь. Много вас таких.
Не пришел он и взглянуть на сына после рождения, хотя в небольшом городе эта новость не осталась незамеченной людской молвой.
Однажды вечером в окно их дома кто-то постучал. В это время баба Дуся и Люба купали маленького Андрюшку – так назвала девушка сына.
– Кто бы это мог быть? – встрепенулась Люба. – Неужели Толик? Верочка, пойди спроси!
За дверью женский голос попросил:
– Откройте, это мама Любы.
Вера вошла в дом вместе с пожилой женщиной.
Люба, увидев мать, бросилась к двери, оставив на руках у Евдокии Андреевны мокрого сынишку.
– Беги за ней! – крикнула старушка Вере, а сама стала пеленать малыша.
В саду возле дома было совсем темно. Любы нигде не было видно.
– Люба, Люба! – звала Вера подругу.
Но та не откликалась.
И вдруг Вера заметила возле старой яблони горько рыдающую Любу.
– Я не хочу жить! Уйди, Верочка! Оставь меня одну!
Вера поняла одно – уходить никак нельзя. И она долго подыскивала слова утешения...
В дом они вернулись на пару.
– Что ж ты сына бросила? – сказала приехавшая гостья. – Иди корми!
Через несколько дней Люба и ее мать уехали в родные края. На следующий год накануне новогодних праздников Верочка получила письмо. Когда она открыла конверт, в нем были открытка и фотография. Со снимка улыбалась Люба с пухленьким малышом.
– У нас все хорошо, – сообщала девушка. – Андрюша уже ходит ножками. Передай привет Евдокии Андреевне и огромное человеческое спасибо за поддержку. Не повторяй моих ошибок, Верочка!
