Теоретическая физика в экономических реалиях

В 2010-2011 годах у нас был стопроцентный набор. Как только были введены показатели повышенного проходного балла в ЮФУ, мы потеряли большое количество студентов. При этом средний балл увеличился на единицу. Было примерно 69 баллов, стало – 70. То есть качественно, в смысле знаний поступающих, ситуация практически не меняется, а их число значительно сокращается. 

– Установленные вузом баллы ближе к четверке, если перевести их в пятибалльную систему?

– Переводить баллы ЕГЭ в обычную оценку не совсем корректно. 50 баллов ЕГЭ вовсе не означает, что выполнено 50% заданий! Там очень нелинейная шкала. И процедура подсчета баллов утверждается не до экзамена, а после. Когда комиссия смотрит результаты сдачи ЕГЭ и думает: как бы нам так посчитать, чтобы получились хорошие результаты по стране…

– Это то, что произошло два года назад, когда проходные баллы ЕГЭ по русскому языку и математике были в спешном порядке снижены во время экзамена?

– Совершенно верно. Но из-за того, что сейчас в нашем вузе введен повышенный средний балл, мы не добираем студентов. Каждый год мы должны принимать примерно 200 человек – это наше госзадание. Если взять четыре курса бакалавриата, то получается – восемьсот. Таким образом, в штате факультета должно быть 80 преподавателей, поскольку норматив – это примерно 10 студентов на одного преподавателя. Так как в последние годы у нас недобор поступающих, в этом году мы тоже, скорее всего, недосчитаемся 100 человек, поэтому у нас должно быть 60 преподавателей. Остальные 20 не обеспечены деньгами – у вуза нет средств, чтобы этим сотрудникам платить зарплату. Ко всему, у многих из них истекает срок контракта. Что делать? Сокращать людей. Нам дается количество ставок, их устанавливает администрация вуза. Ученый совет проводит на факультете выборы, по результатам которых определяют, кто останется, а кто нет. Но, опять-таки, у меня, условно говоря, четыре нобелевских лауреата и одна ставка. Кого выбрать? В этом случае лучше вообще отказаться от выборов или всех перевести на четверть ставки. Люди, которые строили этот университет и отдали ему всю жизнь, попадают, прямо скажем, в трудную жизненную ситуацию. Вот она, цена простого решения, – повысить средний балл путем установки высокой верхней планки без должного анализа результатов ЕГЭ в нашем регионе!

– Кто в этом виноват?

– Нельзя сказать, что ректор, проректор или даже российский министр образования. Это, так сказать, системная проблема – проблема образования или, если хотите, всей страны.

– Так не бывает. Кто конкретно протолкнул такую систему в высшую школу?

– Законодателем мод в системе высшего образования является у нас Высшая школа экономики.

– Каким образом Высшая школа экономики относится к министерству образования? Она у них что, на доверии?

– Есть такая концепция – концепция глобального образования. Ректор ВШЭ Кузьминов является председателем Совета Ассоциации образовательных организаций высшего образования «Глобальные университеты». Там проводятся всевозможные апробации идей и технологий, которые считаются удачными. Потом их внедряют в систему образования в целом. Наша страна не изолирована. Уже идут перетоки рабочей силы из одной страны в другую. Естественно, проблема образования стоит глобальная. В связи с этим должна быть некая унификация в процедуре образования, документах после окончания вуза. Это результат вхождения в мировой образовательный процесс.

– Вы хотите сказать, в Болонскую систему образования? Именно «благодаря» ей школьники сдают ЕГЭ.

– К сожалению, Единый госэкзамен сильно подавляет творческое начало ребят. Все, от рядовых учителей до университетских профессоров, говорят: «Уберите ЕГЭ! Дети не могут самостоятельно мыслить. Они мыслят по шаблонам!» Но изменений к лучшему пока не наблюдается.

– ЕГЭ испортил наше образование, как квартирный вопрос – москвичей...

– Президиум учебно-методического совета по физике учебно-методического объединения по классическому университетскому образованию, в который я вхожу, несколько раз обращался в Министерство образования и науки с официальной просьбой включить физику в обязательный ЕГЭ. Нам ответили: нет, дети и так перегружены учебой. Раз так, значит, и внимание к ней в школе меньше. У нас же при поступлении физика является профилирующим предметом. Мы как-то пытаемся расшевелить ребят, которые к нам поступают. У нас даже есть специальные курсы: «Элементарная физика», «Элементарная математика», чтобы как-то подтянуть знания, которые ребята должны были получить в школе. С кем-то получается, с кем-то нет.

– Выходит, повышай средний проходной балл – не повышай, а качество знаний будет на среднем уровне.

– Так и есть. Существует и другая проблема. Люди, наделенные властью в образовании, начинают вводить какие-то новые термины. Например, проектное обучение. Мы всю жизнь занимались проектным обучением, только называлось это научно-исследовательской работой студентов. И они гордятся тем, что придумали новые технологии в образовании. Нет этих технологий! Это все старое, только облеченное в новую филологическую форму. Вот сборник задач по геометрии под редакцией Рыбкина 1952 года выпуска, переведенный на английский язык и выпущенный за границей в этом году. Там учатся по нашим, советским учебникам! А мы вместо того, чтобы самим извлекать пользу из «хорошо забытого старого», пытаемся внедрять в образование какие-то западные шаблоны.

– В работе со студентами вы на что ориентируетесь?

– От нас требуют, чтобы мы ориентировались на работодателя, на бизнес. А кто у нас работодатель? Мы готовим физиков. Вопрос: бизнесу нужны физики? Бизнесу необходимы маркетологи, рекламодатели, менеджеры. Когда стране требовалась атомная бомба, всех физиков собрали и создали ее. Сейчас она не нужна. И что дальше? Мы-то всегда готовили наших ребят для научно-исследовательских учреждений. Как один из коллег сказал: «Физфаки – это отраслевые подразделения Академии наук». Мы готовили специалистов для институтов РАН и всяких «почтовых ящиков».

– А сегодня куда пойдет работать выпускник физфака?

– Самый сложный вопрос. Когда я был деканом, родители ребят приходили ко мне и спрашивали: «Где будет работать наш ребенок?» И я отвечал: «От Академии наук до дворника в домоуправлении». Два года назад к нам на факультет из Сарова приезжали представители кадровой службы Российского федерального ядерного центра, в котором в свое время работали академики Курчатов, Сахаров, Зельдович, Тамм. Встречались со студентами, рассказывали о своем центре, приглашали студентов на практику. Если бы эти люди приехали в 70-е, когда я заканчивал физфак, тут бы стояла очередь. Сейчас очереди нет. Ни один студент физфака не изъявил желание туда поехать.

– Отчего же?

– Менталитет другой. Им это неинтересно. Тем более что Саров – закрытый город. Вот студенты и прикидывают: у меня будет допуск по какой-то форме, я не смогу себе оформить загранпаспорт, а значит, не поеду за границу... Да и вообще в закрытом городе... Лучше я буду свободным человеком, пойду в О’кей, устроюсь мерчендайзером. Слово-то какое гадкое…

– Но с таким подходом с факультетом можно просто распрощаться.

– Печально то, что хорошие студенты в стране не остаются. В 2010 году у меня уехала большая группа астрофизиков с кафедры физики космоса. В этом году выпускаются ребята, которые занимаются фундаментальной наукой. Они заканчивают магистратуру и просят меня дать им рекомендацию для работы за рубежом. Они на уровень выше своих конкурентов из других государств. Другим странам, конечно, хорошо, они получают готового специалиста, который выучился у нас за государственные, бюджетные деньги. Причем ребята работают в серьезных институтах. Здесь таких условий, как в зарубежных лабораториях, нет. Нет ни возможности поездок, потому что очень дорого, ни возможности работать на больших, хороших экспериментальных установках. А там все это есть.

– И что делать?

– Я вижу нашу задачу в том, чтобы подготовить хорошо образованного, высокоинтеллектуального, интеллигентного человека, а свою карьеру он сможет выстроить сам. Можем еще дать ему параллельно какое-то ремесло. Для этого у нас есть специальные программы дополнительного образования. Образование, которое давалось всегда на физических факультетах, было универсальным, так как изучение природы, ее законов – это самое главное. А законы природы действуют везде: в бизнесе, медицине, биологии, гуманитарных науках. Посмотрите, кто достиг больших успехов в том же бизнесе? Выпускники физфаков, мехматов, химфаков – люди, в большинстве своем не с гуманитарным, а с естественно-научным образованием.

– Получается, что физика, которая раньше была на вершине системы образования, теперь опустилась ниже плинтуса.

– Конечно, нет. Физика высоко держит планку. В целом же это проблема общества потребления. То же самое происходит и в других странах. Советский Союз не был таким обществом. Система образования Советского Союза воспитывала творцов, а сейчас система образования поворачивается в сторону воспитания квалифицированных потребителей. К сожалению, ситуация пока так и развивается. Но… Время покажет….