В Морозовском районе сегодня открыли мемориальную доску летчикам-героям

Фамилии членов экипажа и обстоятельства случившегося установили местные краеведы Константин Камышан, Павел Украйченко, Владимир Рыжак, Елена Донскова, когда собирали материалы для книги «Крылатая станица».

Ил-4 третьего июня сорок второго года возвращался с боевого задания. Этот самолет входил в состав 81-го дальнебомбардировочного полка. Потерпел катастрофу у своего аэродрома. Погибших членов экипажа старших лейтенантов Карпа Мироновича Марченко, Алексея Андреевича Сергеева и сержанта Ивана Константиновича Кудинова захоронили на кладбище хутора Вишневка. В 1964 году их останки были перенесены в братскую могилу поселка Комсомольского. Перезахоронили, но так случилось, что на долгие годы об этих людях... позабыли.

Установить историческую справедливость краеведам удалось во много благодаря воспоминаниям выжившего после той катастрофы члена экипажа сержанта Владимира Моисеева. Его воспоминания успел записать правнук Макар.

Владимир Моисеев, вспоминая события третьего июня сорок второго года, рассказал потомку, что летали на бомбежку вражеских войск у Харькова. Снаряд зенитной батареи немцев попал в правый мотор их самолёта. На левом, со снижением долетел до своего аэродрома («дома» - так называли его лётчики). Но сесть экипаж не успел: мотор затянул на повороте, крыло задело землю, и самолёт взорвался. Трое членов экипажа погибли. Лишь Владимир Моисеев чудом остался жив. Сослуживцы его подобрали и отвезли в Ростов. В госпитале Моисеева посчитали мёртвым и положили в палату «смертников». Лишь пожилая уборщица была уверена, что он жив: садилась возле лётчика и плакала, представляя своего сына, который был на фронте.

Подходило время эвакуации. Из госпиталя вывозили раненых и больных. Мёртвых же заведующая отделением дала распоряжение похоронить. Уборщица побежала к начальнику госпиталя, упала, плача, на колени. В кабинете заседали комиссар и главный врач госпиталя - хирург. 

Старая женщина пронзительно кричала: «Зачем вы хороните молодого летчика? Он же живой!»

Комиссар и врач пошли в палату. Но после осмотра так и не смогли определить: живой летчик или нет. Так - ни живой, ни мёртвый - Моисеев пролежал десять суток. На одиннадцатые пришёл в сознание и его понесли на операционный стол…

Закончил Вторую мировую Владимир Моисеев на Дальнем Востоке. Демобилизовали в сорок шестом. Вернулся домой инвалидом. И вот в наши дни благодаря его воспоминаниям одним «белым пятном» в военной истории стало меньше.

– Члены этого экипажа были настоящими героями, – говорит краевед Константин Камышан.- В войне участвовали с первых её дней. Совершали вылеты в глубокие тылы на бомбежку скопления войск и техники. Каждый вылет бомбардировщика в тыл врага был сопряжён с огромными трудностями и большим риском.  За три недели до катастрофы командира самолета Марченко и стрелка-радиста Моисеева представили к награждению орденами Красной Звезды. Получить награды они не успели: Марченко третьего июня погиб, а Моисеев оказался в госпитале. О своем награждении он так и не узнал...