Штраф за коррупцию

Обсуждая выступление Медведева на профильном совещании, Сергей Брилёв («Россия-1») спросил у Сергея Степашина:

— Политической воли хватит?

— А деваться уже некуда, — просто ответил глава Счетной палаты.

Деваться некуда. Страна накаляется. А тут еще у всех на глазах Тунис взорвался с весьма похожими проблемами. Хуже того, он очень как-то нестандартно взорвался: бунт начался далеко за пределами столицы (кто бы ждал!) и, как водится за революциями, с пустяка. Полицейский отобрал у молодого торговца тележку с фруктами. Кто же мог представить, что обычный, как утренний намаз, административный грабеж обернется такими последствиями! О, нам не дано предугадать, какая капля переполнит чашу. Вот и стихийный протест Манежной вполне можно считать очень тревожным звоночком. А самое паршивое для власти, что рвануть может совсем не там. Где-где-где???

Понимание, что оттягивать лечение системных болячек больше уже нельзя, наверняка есть наверху. Но, как известно, болезнь лечит не один доктор, даже самый лучший, но и сам больной, желающий исцелиться. Больной желает?

Ну, по крайней мере, от процедур не отказывается. Медведев похвалил создание «нормальной нормативной базы, антикоррупционного законодательства», а также перечислил еще ряд успехов: в России есть национальная стратегия и национальный план противодействия коррупции, внедрена антикоррупционная экспертиза законов, госслужащие декларируют свои доходы. Без ложной скромности отметил достаточно высокую оценку антикоррупционной деятельности в России, которую дала Группа государств против коррупции. Однако предостерег: «Само по себе это неплохо, но упиваться этим не надо: важны не оценки из-за границы, а внутреннее состояние дел».

Но если уж совсем откровенно: «упиваться» только и можно этой заграничной оценкой, больше нечем. Даже наличие «динамики в ответственности лиц, совершивших коррупционные преступления» не может быть утешением.

На совещании директор ФСБ честно сказал: «Мы видим, что, как правило, к ответственности привлекаются лишь отдельные коррупционеры… В основном рядовые сотрудники, а «большие рыбины», с учетом их возможностей, уходят от ответственности».

А вот пример «динамики», приведенный самим президентом:

«Кого наказали за недостоверную декларацию? Я одного человека из министерства обороны наказал, но это, скорее всего, показательная вещь, случай был достаточно очевидный».

Но, Дмитрий Анатольевич, все ведь так и поняли: одного примерно наказали, а остальные могут расслабиться — до следующей показательной порки. Кто же знал, что на этот раз символической жертвы (всего лишь отставка, несмотря на «очевидность» случая) будет недостаточно? Право, господа, довольно крови!

Новый законопроект «впервые вводит меру уголовного наказания за коррупционные преступления, не связанные с лишением свободы, — это штрафы. Это очень правильная мера, так как практика показывает, что никакое лишение свободы, никакая тюрьма коррупционеров, взяточников и других лихоимцев не пугает, это не барьер для них», — отметил А. Бастрыкин в ходе заседания Совета по противодействию коррупции.

Очень характерное нововведение — эти штрафы. Какая, кстати, практика показывает, Александр Иванович? Наказание мелких сошек? Да пугает их тюрьма, пугает, просто не тех пугаете! Сдается, что и штрафы эти вводятся, чтобы и дальше тех не пугать, кого надо. Гуманные вы наши! Вот и Степашин в ответ на сомнения Брилёва (а не возрастут ли взятки?), отшучивается:

— Автор идеи о кратных взятках — Михаил Барщевский. Так что, если взятки возрастут, мы с него и спросим! — Вот попал Барщевский. Правда, Степашин тут же успокоил, что идею эту одобряет и поддерживает. — Тюрьма еще никого не исправляла…

А разве задача исправить? Я-то думал, задача — остановить. Потому что дальше, извините, уже некуда — ведь ничего непродажного практически не осталось.

Но даже героический борец с махинациями Навальный отнесся к идее штрафов почти либерально: «В целом это правильнее конфискации имущества, но работать будет почти так же плохо. Ну оштрафовали жулика на «бразилион» рублей. Ну и что? Он скажет: я продал все своё имущество — дачу и автомобиль «Жигули» — чтобы частично заплатить штраф. Сейчас я отдаю 30% своей зарплаты (2,7 тысячи рублей в месяц) и планирую расплатиться к моменту, когда погаснет Солнце…»

А ведь так и будет. Вот с каких шишей возьмутся у бедного чиновника, поддавшегося искушению, 100 миллионов (стократный штраф за взятку в 1 миллион)? И если, паче чаяния, найдутся, не нужно ли будет проверить их происхождение? Или спишем на статью «не пойман — не вор»? Тогда правы те, кто считает, что взятки просто возрастут, включив в себя плату за риск. Порочный круг рисуется изначально.

Не так давно в Сингапуре побывала очередная делегация из России во главе с Сергеем Собяниным. Опять наши цокали языками да выспрашивали, как же здесь одолели бессмертную гидру коррупции. Но что-то, видать, нам сильно не подходит. Давайте разберемся, что.

Борьба с коррупцией в Сингапуре началась «путём упрощения процедур принятия решений и удаления всякой двусмысленности в законах в результате издания ясных и простых правил, вплоть до отмены разрешений и лицензирования». (Делается и в России, но очень неясно.) Были резко подняты зарплаты судей, на судейские должности были привлечены лучшие юридические кадры. (Сделано — более или менее, но чего-то не хватает.) Были жёстко подавлены триады. (Наши «крыши» перекрывать пока вроде даже не планируют.) Госслужащим, занимающим ответственные посты, были подняты зарплаты до уровня топ-менеджеров частных корпораций. (Учитывая, что бонусы топ-менеджерам иностранных корпораций в условиях кризиса сокращаются, а зарплаты наших управленцев только растут, тут мы на правильном пути.) Был создан независимый орган с целью борьбы с коррупцией в высших эшелонах власти. (Можно ли считать Следственный комитет именно таким органом, пока трудновато сказать.) Творец сингапурского чуда Ли Куан Ю в своих воспоминаниях подчёркивал, что он постоянно насаждал принцип верховенства закона и равенство всех перед законом, включая высших чиновников и своих родственников.(Близкие родственники — это вам даже не однокашники!) Ряд министров, уличённых в коррупции, были приговорены к различным срокам заключения, либо покончили жизнь самоубийством, либо бежали из страны…

Ну дали бы уже и нашим убежать, что ли, если рука на них не поднимается. И начинать с чистого листа: сажать и сажать тех, кто намерен продолжать дело коррупции до конца. Других способов, извините, нет.

Одними только посадками дело не решишь, это правда, но пряник без кнута еще никогда и нигде не работал. От одних пряников — коррупционное ожирение. И начинать — непременно с головы, а не с хвоста. Неужели это так трудно понять?

Да, кстати, чтобы у Следственного комитета не болела голова с доказательной базой, опыт Сингапура (и не только его одного) тоже бы пригодился. Может, не нужно усложнять с этими кратными штрафами? Только запутаемся. Так ведь прежде еще за руку нужно взяточника поймать да еще доказать его хитроумным адвокатам, что это не подстава… А если с другой стороны подойти?

Вот, скажем, дорогое вы наше ответственное лицо, ваши расходы за последние пять лет, а вот, что заявлено в ваших декларациях, потрудитесь объяснить происхождение еще 5 миллиардов, не можете — тогда пройдемте! Просто и эффективно.

А с полумерами мы и тот — старый Сингапур быстро перещеголяем. Если раньше какой-нибудь «жасминовой революции», как нынче в Тунисе, не приключится.

А революция — это последнее дело, это опять все сначала: новая элита — новые аппетиты, а страна летит в пропасть. Пусть уж лучше хотя бы у части старой элиты проснется чувство самосохранения. Так хочет больной исцелиться? Или будет доживать, как привык, сколь бог отпустит? Бог много не отпустит…