«Богатство мое», – вздыхает соседка. «Ну, хоть не гречка», – шучу я и осекаюсь. Ибо МарьИванна ведет меня на кухню, где под столом – уже запыленный клад в виде десятка пластиковых пятикилограммовых пакетов. А еще, как оказалось, в кладовке стоит мешок с сахаром: «Ты, деточка, этого уже, наверно, не помнишь. В году так 98-м нас все стращали, что снова сахар по талонам будет. Ну я и…». С тех пор и стоит холщовый мешок так и не распакованным, уже спрессовавшийся за семнадцать лет до состояния цельного камня – «на черный день».
В запасах пожилой тетушки есть и явно уже просроченные пачки «Йодомарина» (помните серию истерик по поводу аварий на Волгодонской АЭС?), и следы как-то не замеченной лично мной паники из-за исчезновения аспирина в аптеках. МарьИванна периодически оставляет в магазине значительную часть своей пенсии при малейшей угрозе исчезновения того или иного товара. Разве что фишки этого сезона – масок – у нее нет: «Если что, сама нашью».
…Этой женщине уже 78-й год идет, и накопленному за долгую жизнь опыту – от послевоенных голодных лет до дефицитных 90-х – ей противиться сложно. Впрочем, пугает мою МарьИванну исключительно товарный дефицит, во всех остальных случаях она легко обучилась бытовой психогигиене. Как слышит она очередную истерику от подружек, так тут же срезает: «Кто это именно сказал? Откуда ты это узнала?» – и перепроверяет. Может и сама в районную администрацию обратиться за разъяснением, иногда как давняя подписчица обращается на нашу редакционную «горячую линию». Не доверяет МарьИванна «анонимным источникам» – и этим она разительно отличается от тех представителей «просвещенной молодежи», которая явно снисходительно улыбалась при прочтении описания ее «богатства» двумя абзацами выше.
И что самое странное: пожилая тетушка имеет в распоряжении лишь свои собственные глаза да старенький аналоговый телефон – и куда больше осведомлена и об эпидемиологической обстановке в Ростовской области, и о планах и сроках повышения тарифов на коммуналку, и даже о ходе импортозамещения санкционных товаров на Дону. Она способна рассуждать и, главное, выстраивать тактику дальнейших действий не на «бравурном оптимизме», а с учетом реального положения дел – это, кажется, и называется «адекватность». А вот применить данное слово к тысячам более молодых и «продвинутых» ее земляков не всегда получается. Имея в своем распоряжении сотни информационных площадок в Интернете – от обзоров цен крупных торговых сетей до регулярных отчетов чиновников на сайтах госструктур, – они куда больше доверяют виртуальным анонимам. И, казалось бы, сегодня через социальные сети легко можно связаться и с очевидцами событий, и на «прямую линию» с Минздравом выйти, и получить онлайн-косультацию специалистов не только органов власти, но и сотен общественных организаций. Но, видимо, куда проще стать еще одним звеном в цепочке нелепых слухов о «сотнях погибших от гриппа», «серии взрывов в Волгодонске» или «50%-м удорожании цены на воду», чем пару лишних раз клацнуть кнопкой компьютерной мышки. И при этом еще гордо заявить: «Я властям не доверяю». А кому доверяешь – хоть имя-то настоящее знаешь?
…Те уловки, на которые МарьИванна регулярно попадается, имеют в российских кодексах конкретные названия: «Мошенничество», «Картельный сговор» и «Недостоверная информация о товаре или услуге» – наказывать по этим статьям в последнее время, к счастью, стали все чаще. А вот за распространение панических слухов в блогосфере анонима не привлечешь – мало ли что частному лицу померещилось? Читайте, что ли, газеты – журналисты за свои слова по закону отвечают…
