На заседании комитета по аграрной политике, продовольствию и природопользованию услышала выступление депутата Законодательного собрания – руководителя СПК-колхоза «Мир» Чертковского района Василия Моисеева: в нем сфокусировались все проблемы, которые уже много лет волнуют тех, кому небезразлична судьба донского села и молочного животноводства.
Фото/Видео: Наталья Нарсеева
Тогда нам не удалось закончить разговор, депутат спешил на прием к заместителю губернатора – как раз по волнующей его теме.
– Вы к нам в район приезжайте, – пригласил он.
Пастораль душу греет
В СПК-колхоз «Мир» мы едем проселочной дорогой. Вдруг справа замечаю настоящую пастораль: стадо коров яркими пятнами – словно цветы на картине импрессиониста – рассыпалось по зеленой траве.
– Между прочим это – не коровы, а нетели, – поясняет Евгений Сергеевич Котенков, заместитель главы администрации – заведующий отделом сельского хозяйства и охраны окружающей среды. – И принадлежат они СПК «Мир». Василий Федорович Моисеев как раз собрался по осени заменить черно-пестрых коров на красно-пестрых, как более приспособленных для наших условий. Вот они и создают такую картину – красное на зеленом.
Прошу водителя остановить машину и бегу снимать эксклюзив: не часто такую картину теперь на Дону, к сожалению, встретишь. Многие уверяют, что Дон – вовсе не животноводческая территория. Мол, здесь хорошо пшеница родит, вот и надо заниматься растениеводством, а животноводством пусть занимаются там, где кормопроизводство развито! Этот «сильный аргумент» сразу подхватили холдинги. В результате – пустеют, разрушаются, а в лучшем случае ставятся на консервацию животноводческие фермы. Остаются без работы и теряются безвозвратно еще имеющиеся квалифицированные кадры. Уходят в небытие профессии животновода, доярки. В прошлом году, например, холдинг «Валары-Агро» фактически в одночасье вслед за Азовским ликвидировали дойное стадо еще в двух районах – Кагальницком и Неклиновском. А в нынешнем году угроза ликвидации молочного поголовья нависла над одним из крупнейших животноводческих хозяйств и Чертковского района. Уже по области слух прошел, что там коровы по дешевке продаваться будут.
– Мы костьми ляжем, но поголовье сохраним, – ответил мне Евгений Котенков на вопрос: «Не повторит ли район печальный пример с «Валары-Агро»?
Хотя сказал он это очень решительно, я тогда в его словах засомневалась. Слишком уж много примеров, когда ситуация развивалась по худшему сценарию.
Против лома нет приема?
Образно говоря, «лом» – это целый комплекс поистине нелогичных подходов, которые и мешают молочному животноводству развиваться активнее.
Глава СПК-колхоза «Мир» Василий Федорович Моисеев – ветеринарный врач по образованию, животновод с большим опытом. При любых ситуациях изо всех сил пытается сохранить молочную отрасль, сам ищет ответ на вопрос, как устоять против этого «лома».
К примеру, возникает вопрос: почему сегодня в Ростовской области доля сельхозпредприятий в производстве животноводческой продукции составляет всего 29 процентов, тогда как по России этот показатель – 52 процента? Почему мы «записываем» большую часть производства молока и мяса на ЛПХ? Являются ли эти цифры достоверными?
Молока область производит мало – те предприятия, которые поставляют крупные партии, можно пересчитать по пальцам. И его трудно реализовать в весенне-летний период, когда молоко сдают и ЛПХ. Никто не знает, куда его девать. Несколько перерабатывающих предприятий на данный момент находятся в процедуре банкротства, что тоже тормозит развитие молочной отрасли Дона.
– Область сегодня настроена переломить ситуацию, развивать молочное животноводство, ведь объемы его производства невелики, и есть большие проблемы с несвоевременными расчетами и реализацией его по достойной цене, – констатирует Моисеев. – Основная загвоздка – в конкурентоспособности переработки и сбыте: в торговых сетях настоящее засилье молочной продукции из других краев и областей. И если мы проблемы не решим, то потеряем даже те шаткие позиции, которые наработали с таким трудом.
Было время – и в селе Сохрановка, где базируется СПК «Мир», доярку днем с огнем было не сыскать, точнее, не найти было тех, кто взялся бы за эту работу.
– И буренок доили по очереди сотрудники бухгалтерии и столовой, как в армии – три наряда вне очереди, только не за провинности, а по производственной необходимости. Стадо тогда насчитывало 1000 голов, нагрузка на доярку составляла 30 голов, и за год общими усилиями получали всего… 1800 тонн молока. Фактически это был тупик, – вспоминает Моисеев. – Стало понятно, что необходимо серьезно облегчить труд доярки: избавить ее от мытья аппаратов, и чтобы тяжести она не поднимала, и график работы нужен соответствующий. Мы теперь доим коров два раза в день, а не три. Да, часть продуктивности теряется, но доярка имеет возможность дома чем-то заняться, с детьми побыть. В 2006 году по национальному проекту мы взяли кредит на 8 лет и на самой крупной ферме установили немецкое оборудование. Кстати, только в минувшем феврале выплатили по нему последние деньги. Хорошо, что была льготная линия в «Россельхозбанке» – три года отсрочки платежа со стопроцентным субсидированием процентной ставки. Благодаря этому появилось современное доильное оборудование, голландский миксер для смешивания и измельчения кормов до однородной массы. Сегодня доярок – полный комплект, причем много молодежи. Доят по 50 голов и справляются – надои хорошие. Так что механизация, приличные условия труда, приличные заработки ликвидировали дефицит рабочих рук. Почему мы держимся за животноводство? Не только для того, чтобы дать людям работу, хотя социальная составляющая здесь очень существенная, и всем понятно, насколько она важна. Дело еще и в том, что в засушливые годы, каким, например, был экстремальный 2010 год, в нашей зоне именно животноводство и спасает сельхозпредприятие. Зерновые отходы в миксерах мы смешивали с соломой, силосом, сеном и, таким образом, не допустили большого падения продуктивности, еще и доход получили. И что интересно: в 2010 году производство продукции растениеводства снизилось в 2,5 – 3 раза, а животноводство «упало» максимум на 15 процентов. А с глобальными изменениями климата без животноводства сложно сохранить нормальную экономику: в нынешнем году в семи северных районах области пшеница из-за дождей проросла и реализовать ее можно только по бросовым ценам – 3 – 3,5 рубля за килограмм. Пропустив же фуражом через животноводство, можно получить хорошую прибыль.
Коровы хутор спасли
В Сохрановку в колхоз «Мир» Василий Моисеев приехал работать уже состоявшимся специалистом в 1989 году – в ноябре как раз четверть века будет. Первое, что бросилось ему в глаза, – развал в отделении колхоза, в хуторе Терновской, где были животноводческая ферма и растениеводческая бригада. Оставалось в нем на тот момент 50 жителей, и тем приходилось неправедными делами промышлять: в клубе срывали крышу и полы – на стройматериалы, видимо, все шло. Новый руководитель хозяйства здание клуба восстановил, сделал в нем три хороших квартиры, построил еще несколько, достроил магазин, ферму животноводческую привел в порядок, при нем была завершена газификация хутора. Сегодня в Терновском проживают около 130 человек, почти 30 ребятишек возят оттуда в детский сад и школу.
– Найдите мне еще такой пример, когда бы за эти годы население хутора увеличилось в три раза, – восклицает Василий Федорович. – А хутор живет потому, что там есть ферма, есть растениеводство. Как меня ни убеждали, что ферма в хуторе Терновском нерентабельна и молоко далеко возить, мы будем держать там коров: это и рабочие места для животноводов, и дополнительный доход в семьи механизаторов, и рабочие места в социальной сфере – там работают ФАП и магазин. В магазине полки ломятся, люди довольны – они выбрали стабильность. Стабильность – это залог успеха в любом деле. Такой же стабильности Моисеев хочет добиться и для молочной отрасли хозяйства, района, области. А ее нет, и пока наладить ее не удается. Что мешает?
И снова о парадоксах
– У нашего хозяйства население покупает молоко тоннами. Оно в 2,5 раза дешевле магазинного – по двадцать рублей за литр, качественное – жирность 3,8-3,9 процента. Народ в очереди стоит за этим молоком, им ребятишек выпаивают. А вот поставлять его в детские сады и школы теперь хозяйство не имеет права, потому что – непакетированное, непастеризованное. А разве нельзя на нашем молоке готовить для детей молочные каши, варить какао? Нельзя, что ли, просто вскипятить в детсадовской и школьной столовых и поить им детей? Заведующая детским садом жалуется: затраты на молоко в 2 раза выросли, бюджет трещит. Так если молоко в два раза дороже покупать, бюджет трещать будет и у детских садов всего района, и всей области. А здоровье детей кого волнует?! Вместо живого продукта государство деньги тратит на мертвый, на разведенный порошок с полугодовым сроком хранения.
В СПК «Мир» есть своя ветслужба – профессионалы, которые полностью исследуют животных, полученное молоко. Есть и районная ветслужба, которая этих специалистов контролирует, и в селе есть представитель госветслужбы. Почему же на цельное непастеризованное и непакетированное молоко запрет?
Предприятие мясо в детский сад и школу продает по льготной цене, специально телок, бычков для этого отбирают, и затраты несут: цена-то у мяса 150-160 рублей за килограмм! Но, видно, социальная ответственность стоит здесь выше коммерческих расчетов, есть понимание того, что дети должны питаться качественными продуктами.
Вступила Россия в ВТО, образовался Таможенный союз, теперь новые требования к производителям молока и животноводческой продукции. Но они же должны быть реальными, выполнимыми. Выполнить их при том уровне рентабельности, на каком находятся производители молока, – сложно. С теми, кто не соответствует требованиям, разговор короткий – их закрывают. А не проще ли помочь этим предприятиям решить проблемы, дать дотации сегодня, чтобы дотянуть «живых» до новых требований, чем потом целую отрасль восстанавливать?
Ведь животноводы и так свою прибыль, любую лишнюю копеечку тратят на реконструкцию корпусов, на покупку техники. А на севере области от хозяйства до ближайшего перерабатывающего предприятия – что мясного, что молочного – 300-350 километров. Выходит, на сдачу скота и доставку молока дополнительные расходы требуются, что снижает прибыль производителя. А получить какие-то существующие дотации – сложно. Мало того, что необходимо выполнить определенные условия: выход телят на 100 голов и продуктивность не ниже прошлого года – это как раз логично, так необходимо и молоко под субсидию сдавать на территории Ростовской области.
– За то молоко, что внутри области сдаю три дня в неделю, переработчики могут средства перечислять с большими задержками, и дотаций тоже приходится ждать очень долго, – поясняет Василий Федорович. – А зарплату и налоги платить вовремя надо, горючее для уборки закупать.
Почему, к примеру, зерно, выращенное в области, предприятия и фермеры с выгодой везут за границу, получая при этом погектарную поддержку от государства, а молоко нельзя никуда везти, иначе дотаций не получишь? Да если бы СПК «Мир» на областные молзаводы все молоко сдавал – давно бы уже похоронил животноводство.
– На том молоке, которое мы продали в Воронежскую область, получив за него своевременно деньги, мы за 5 месяцев потеряли около 4 миллионов рублей дотаций, которых как раз хватило бы на покупку силосного комбайна Дон 680. Может быть, стоит в первую очередь поддержать производителя молока, а потом – реализацию? Мы кому платим зарплату? Нашим людям. А куда налоги идут? В область идут. Такие предприятия, как наше, держат на себе и социальную инфраструктуру малых хуторов, особенно это касается севера и востока области, где практически нет промышленности, и основная масса людей занята в сельском хозяйстве.
Чтобы как-то сдвинуть дело с мертвой точки, Василий Моисеев предлагает собрать за круглым столом оставшихся производителей молока, Россельхознадзор, ветслужбу и выработать единые подходы. Потому что хочет с чистой совестью работать, зная, что будет через месяц – два, ведь в молочном бизнесе инвестиции долговременные.
ОТ РЕДАКЦИИ: фактически вопросы, поднятые депутатом Законодательного собрания Ростовской области Василием Моисеевым, актуальны для всех животноводов. И редакция приглашает для их обсуждения и производителей молока, и производителей мяса. Тем более что идея выработки единой политики и подхода к развитию животноводства давно витает в воздухе.
Между прочим, когда материал был подготовлен к печати, мы узнали, что поголовье в обанкротившемся предприятии в Чертковском районе, на защиту которого активно встала администрация, не распродается... пока. Значит, если очень сильно захотеть, то что-то получается.