Когда сегодня говорят об импортозамещении, я вспоминаю виденную мной фотографию. На ней – зерноуборочный комбайн. Он заснят на ВДНХ, в Москве. Стоит рядом с космическим аппаратом «Союз». Глядя на этот комбайн, вряд ли подумаешь, что снимок сделан в 1984 году. По виду не отличишь от какого-нибудь современного аналога, поставляемого из-за границы.
Этот комбайн в свое время показал самую высокую в России производительность при минимальных потерях зерна (в пределах 1 процента). На испытаниях, в ходе создания этой машины, ее экспериментальные варианты показывали потери даже меньше – до 0,98 процента.
К сожалению, этот чудо-комбайн, в свое время рекомендованный к серийному производству, в серию так запущен и не был. Название его – СК-10. Разработан таганрогским ГСКБ.
У этого комбайна была важная конструктивная особенность, до нынешнего дня отличающая его от подобных машин, выпускающихся как в России, так и за рубежом, – роторное молотильно-сепарирующее устройство.
Знатоки зерноуборочной техники сразу скажут: ну и что? Роторные комбайны выпускались и выпускаются в США, один сегодня есть и у нас в стране. Дело в том, что это с самого начала был необычный роторный комбайн. В бывшем СССР, стремившемся обогнать и перегнать Америку, его позиционировали как мощный ответ западной инженерной мысли.
Традиционная схема обработки зерна в комбайнах достигла своего предела. Конструкторы столкнулись с неразрешимой проблемой: повышаешь производительность, а получаешь растущие потери зерна на выходе.
Тогда в Америке создали первую, принципиально отличающуюся от традиционной, роторную схему. В СССР захотели получить такую же и поставили задачу перед таганрогским ГСКБ – просто скопировать американскую модель, не создавать велосипед заново.
На практике же выяснилось, что это невозможно, в силу несовпадения стандартов и технологических условий. Тогда в таганрогском ГСКБ решили создавать собственное техническое решение. В результате появилось настоящее отечественное ноу-хау.
На испытаниях созданные в Таганроге роторные комбайны показали характеристики лучше, чем у американских аналогов. И самое главное – потери зерна у таганрогского СК-10 были минимальные, чего никак не могли добиться как зарубежные, так и российские конкуренты.
В конце 80-х – начале 90-х годов к специалистам ГСКБ обратились заказчики из Германии и Финляндии и предложили модернизировать комбайны западного производства под использование таганрогского роторного устройства. Несколько машин были поставлены из-за границы, доработаны и переоборудованы в Таганроге. И вновь ушли на финские поля, где урожайность составляла до 60 центнеров с гектара.
Даже внедренное в другой комбайн роторное устройство таганрогской разработки отлично себя показало. Через некоторое время от финнов поступило предложение – организовать на базе Таганрогского комбайнового завода совместное производство комбайнов роторного типа для продажи их как в России, так и за рубежом.
Но, как известно, для Таганрогского комбайнового завода владельцы избрали путь развития автомобильного производства. И этот путь привел завод в тупик, к полному финансовому и техническому краху.
В какой-то момент уникальная документация по комбайну СК-10 «РОТОР» и его младшему брату КЗСР-5 «РУСЬ» чуть не погибла. В неразберихе преобразований, проводившихся на заводе и в ГСКБ, она фактически была выброшена на улицу. Спас эти уникальные документы человек, принимавший непосредственное участие в разработке, сборке и испытаниях всех типов роторных таганрогских комбайнов. И вот теперь чертежи машин, когда-то прошедших все государственные испытания и получивших добро на серийное производство, лежат в гараже у Валентина Никитовича Ткачева – конструктора, инженера-испытателя, последнего из «могикан», разработавших СК-10 «РОТОР» и КЗСР-5 «РУСЬ». Ткачев все еще надеется, что наступит время, и о них вспомнят.
После того как разработка и производство комбайнов в Таганроге были остановлены, Ткачев все ходит по разным инстанциям, пишет письма в разные министерства. Чаще всего ему не отвечают или отсылают в какой-нибудь очередной департамент. Но вот, совсем недавно, отчаявшийся инженер-конструктор обратился в федеральное министерство промышленности и транспорта и – о чудо! – получил положительный ответ. Ему позвонил представитель министерства Сергей Киселев. Сказал, что письмо Валентина Никитовича повергло в шок тех, кто его прочитал. И поинтересовался: что необходимо, чтобы изготовить действующий образец роторного комбайна? Представитель министерства также сказал: мы готовы участвовать в финансировании, но необходимо найти частного партнера, который согласится инвестировать половину средств. Обрадовавшись, Ткачев бросился на предприятие, где в то время работал. Здесь руководство не раз заводило разговор о том, чтобы начать производство роторного комбайна. Но прежнего энтузиазма Ткачев уже не обнаружил, и ему сказали, что денег на участие в этом проекте пока нет. Зато предложили: отдайте или продайте нам документацию на комбайн КЗСР-5 «РУСЬ». Ткачев не согласился.
Собственно, на этом можно было бы поставить точку. Уникальная конструкторская разработка, которую признали не только в России, но и в Европе, до сих пор так и не реализована. Таганрогская разработка никого не интересует: не до жиру, быть бы живу, и лучшее – враг хорошего. Но ситуация изменилась! В условиях санкций есть уникальная возможность вернуть себе большую часть российского рынка сельхозтехники, которую в свое время захватили западные производители. Что если вновь вернуться к роторному комбайну таганрогской разработки и все же запустить его в серийное производство? Машина не устарела, внешний дизайн можно доработать, а технические характеристики у «РОТОРА» и «РУСИ», разработанных в Таганроге, и по сей день остаются лучшими. Вот и будет нам импортозамещение.
Фото из архива В.Н. Ткачева
