Две «бомбы» в одной воронке

— Я не привыкла никого ни о чем просить. На лечение и воспитание дочек стараюсь заработать сама, но когда вопрос с жильем стал совсем невыносим, набралась храбрости и пошла к главе нашего Пешковского сельского поселения Елене Александровне Олейник, — вспоминает Елена. — Она внимательно выслушала, посочувствовала и обещала помочь. Вскоре и впрямь вручила мне ключи от старого, давно пустующего дома, со словами: «Живите, обустраивайтесь. Думаю, если за него и придется что­то заплатить, то совсем немного». 

Елена засучила рукава. Не один день потребовался, чтобы освободить дом и двор от хлама. Пришлось вывезти пять машин мусора и избавиться от бурьяна выше роста человека.

Когда глинобитная хибара более­менее приняла очертания жилища, как снег на голову Елены свалилось известие: дом числится не за сельским поселением, а стоит на учете в районном комитете по управлению имуществом. На этом уровне и будет решаться вопрос о его предоставлении.

Муниципальной хибара стала два года назад, после того как за полмиллиона областных бюджетных денег была куплена местными чиновниками для сироты Андрея Ищенко. После публикации в «Нашем времени» материала «Хижина для сироты за полмиллиона» разразился большой скандал. Комиссия высокого уровня, состоящая из представителей министерства строительства и жилищного хозяйства области, управления развития социальной сферы администрации области, уполномоченного по правам ребенка признала дом не отвечающим санитарно­техническим требованиям и не пригодным для проживания.

Все были в шоке не только от фигурирующей в бумагах суммы — 518 тысяч рублей, но и от наглости  чиновников, купивших на них сырую покосившуюся хижину без фундамента, удобств и нормального отопления, но зато с коммунальными долгами.

Областные власти потребовали продать хибару, «вытащить» деньги обратно и приобрести на них для сироты нормальное жилье.

Но кто же еще, кроме районных чиновников, мог купить ее за полмиллиона рублей? Пять аукционов ни к чему не привели. В районном комитете по управлению имуществом тогда были вынужены признать: желающих за такие деньги приобрести столь «убитую» недвижимость нет. 

В тупиковой для районных властей ситуации ничего не оставалось, как взять хибару в селе Пешково на свой баланс, а за такие же деньги, но уже не областного, а местного бюджета, купить сироте приличный дом в селе Новополтавском.

Как вспоминают жители улицы, один из чиновников районной администрации во время очередного осмотра хижины все никак не мог успокоиться: «Мы все равно продадим ее за пятьсот тысяч!» 

Спустя два года, когда шум от истории с «хижиной для сироты» заметно утих, под руку и подвернулась измотанная проблемами Елена Гордиенко, как долгожданный и единственный шанс избавиться наконец от изрядно всем поднадоевшего дома.

— Я и не рассчитывала, что по нынешней жизни мне кто­то даст жилье бесплатно, но при этом надеялась на сумму, соразмерную санитарно­техническому состоянию дома, и ситуации, в которой находится моя семья, — говорит Елена. — Помимо прочих бумаг, у меня ведь попросили многочисленные медсправки дочери и даже ее фотографию.

В сентябре прошлого года депутаты Азовского районного собрания вынесли решение о продаже дома на улице Тельмана, а месяц спустя  состоялся и аукцион. Помимо Елены — о, чудо — в покупателях значился еще один необходимый для такой процедуры гражданин! Но он, как и следовало ожидать, «растворился» сразу после ее окончания.

— Мне сказали, что аукцион нужен для соблюдения требований законодательства, и необходимо внести первоначальный взнос — 52 тысячи рублей, которые я и стала в спешном порядке искать по родственникам и знакомым, но полную сумму продажи никто не называл, — уверяет Елена. — Устно фигурировали то двадцать, то сто, то двести тысяч… На аукционе я не присутствовала. Лишь в январе этого года мне предоставили договор, согласно которому цена здания (так почему­то назывался дом) по протоколу о результатах аукциона составляет… 613 тысяч рублей с учетом еще 93 тысяч НДС. Я не поверила своим глазам…

Что потом нашло на молодую женщину — трудно поддается пониманию. Но она поставила под договором подпись, тем самым согласившись со всеми его пунктами, в том числе и таким: покупатель удовлетворен качественным состоянием приобретаемого здания. И это при том, что семья не смогла в нем зимовать, задняя стена уже начала падать.

— Мы вроде люди не темные, но трудно объяснить, почему дочь подписала этот безумный договор. Все так закрутилось за несколько последних месяцев, — мама Елены, Светлана Григорьевна, утирает слезы. — Сначала разрешили вселяться, потом не было ясно — «платно­-бесплатно». Когда по местному телеканалу сообщили о собрании депутатов, соседи почему­то решили, что дом отдают бесплатно. С этой новостью и прибежали к нам. Потом пошла речь об аукционе… Не знаю, поймете вы или нет, но не подписать договор было даже перед людьми стыдно. Все ведь уверены, что его нам подарили. Тем более столько уже труда в него вложено, да и взнос заплачен. Согласно графику погашения платежей, рассчитаться за него нужно за пять лет. Мы ходили в администрацию, просили  снять с нас хотя бы 93 тысячи НДС, а там — ни в какую. Говорят, не можете платить — не платите, но помните — проценты набегают.

Где жить дальше и что теперь делать с домом, не пригодным для жизни, Елена не знает. Ведь любой, даже неспециалист, войдя внутрь, скажет: «Это — не дом!»