Опасения оказались напрасны: в помещении редакции районной газеты «Искра», где была назначена встреча, нас уже ждали первые посетители. И волновали их, как выяснилось, проблемы далеко не только личные.

За здоровую конкуренцию учителей

«По вечерам в аудитории одного из ростовских вузов собираются взрослые люди и изучают немецкий», — так писала наша газета в октябре 2003 года. Что ж удивительного в этом факте, и как он связан с нашими встречами в Казанской?

Немецкому языку тех людей совершенно бесплатно обучал преподаватель–пенсионер Александр Николаевич Ворошилов.

Вот уже четыре года, как медики посоветовали ему сменить ростовский климат, и по совету учеников он переехал в Казанку.

О выборе не жалеет: и природа здесь на загляденье, и местный климат, действительно, подходит ему больше.

Александр Николаевич на собственном опыте убедился, что к чернобыльцам (а он — тоже чернобылец) районные власти относятся со вниманием, а врачи здесь есть — так просто, как говорится, от бога:

— Казанские хирурги спасли мне жизнь. Но к вам я пришел не по личному вопросу, волнует проблема стратегического значения: образование, которое дети получают в российских школах, и особенно — ЕГЭ.

В СМИ сообщалось, что в прошлом году самые худшие показатели по результатам ЕГЭ были по немецкому языку (и в нашей области, и в масштабах страны). Как только КИМы (контрольно­измерительные материалы) единого госэкзамена по немецкому за 2010 год обнародовали, я проанализировал их, сравнил с нашими академическими школьными учебниками и пришел к выводу, что по ряду параметров они просто не стыкуются.

Особенно поразил Ворошилова текст, который предлагался ученикам для аудирования. Всего за 15 секунд надо было подготовиться, чтобы прочесть вслух нелегкий для произношения отрывок. Александр Николаевич убежден, что таким образом знание языка не проверяется. Ведь есть такие тексты, которые и на родном своем языке без специальной подготовки легко и просто, словно на одном дыхании, не прочтешь.

Вообще Ворошилов — убежденный противник ЕГЭ. Многое вызывает его возражения. Не нравится, к примеру, Александру Николаевичу то, что при такой системе ученик узнает лишь свои баллы, без указаний на допущенные ошибки. Как же — без работы над ошибками?

Монолог Ворошилова был взволнованный и много­аспектный. «Хотели искоренить коррупцию в образовании, а создали еще одну бюрократическую систему», — с горечью говорит он.

Из последних идей федерального министра Фурсенко более всех удручила Ворошилова та, что будущему учителю достаточно окончить курс бакалавра:

— И что же будет с качеством образования, которое и так упало у нас в последние годы? Кого получим в учителя?!

Что же до ЕГЭ, то, по мнению Александра Николаевича, депутатам Госдумы перед новыми парламентскими выборами следовало бы признать закон о ЕГЭ ошибкой, а деньги, выделенные на проведение ЕГЭ, отправить на зарплату учителям. Чтобы, как говорит Ворошилов, даже за место в сельской школе была бы между учителями конкуренция.

Бассейн? Пока — мечта

Татьяна Федоровна Кучерова — тоже учитель. Работает в Верхнедонской гимназии.

— Если бы я писала сочинение о том, как провожу лето, было бы это так: «Лето. Сколько удивительных мгновений дарит оно детям! В этом я убеждаюсь, работая воспитателем в детском оздоровительном лагере «Карусель», который каждый сезон открывается при нашей гимназии», — так оригинально Татьяна Федоровна начала наш разговор. — В течение лагерной смены мы стараемся соединить для ребят приятное с полезным. Ходим на экскурсии и встречи, на метеостанцию, в библиотеку, в пожарную часть, районный Дом культуры. Но больше всего детям, конечно, нравится на пляже. Он у нас все лучше и лучше.

Правда, глядя на радость плескающихся в реке детей, мы, воспитатели, мечтаем о крытом всесезонном бассейне. Особенно нужен он маленьким детям, которые плавать еще не умеют: в бассейне со всеми его приспособлениями обучение проходило бы и лучше, и быстрее.

Очень хотелось бы нам, чтобы бассейн из мечты поскорее стал реальностью.

Комментарий Владимира Евгеньевича Фомичева, зам. главы администрации Верхнедонского района по социальным вопросам:

— Понятно, откуда такие мечты. В станице Казанской строится спорткомплекс. Проектом предусмотрен и бассейн.

Жители станицы ждут его открытия с большим нетерпением. О пользе плавания для школьников — надо ли говорить? Да и вообще крытый всесезонный бассейн для такого отдаленного района, как наш, — это большое и очень важное событие.

Первую очередь спорткомплекса пустили в Казанской в декабре 2009 года. А вот строительство бассейна кризис, к сожалению, приостановил. Возможно, оно начнется в 2012 году.

Люди нередко обращаются к представителям районной администрации с вопросами о бассейне, но проблема финансирования этого объекта решается на более высоком уровне.

Ждать или латать?

Директора Мещеряковской средней школы Лидию Тимофеевну Наполову на встречу с корреспондентами «НВ» привела тревога  о том, не случится ли в школе зимой технической аврал?

Школа, по районным меркам, немаленькая. В ней обучаются 140 учеников из четырех хуторов.

Здание школы отапливается благодаря котельной, работает она на твердом топливе.

Оборудование котельной — старое, котлы постоянно дают течь. Вот и недавно один из них (всего там три котла) вышел из строя.

Поскольку хутор газифицирован, у руководства школы не могла не возникнуть мысль о замене нынешней котельной, устаревшей морально и физически, на газовую.

На районном уровне, по словам Лидии Тимофеевны, подготовили всю необходимую документацию, заявка ушла в область, поскольку средства на переоборудование должны быть выделены из областного бюджета.

Сейчас перед Мещеряковской школой дилемма: то ли обращаться к местной власти с просьбой о текущем ремонте аварийного котла, то ли ждать, что заменят все­таки уже к будущему отопительному сезону старое оборудование котельной на новое, газовое. Успеть еще можно: если за работу берутся хорошие мастера, такую замену производят качественно и быстро. О таком опыте в Мещеряковском слыхали.

— Чем тратить средства на латание дыр ненадежного оборудования, которое в любой момент вновь может подвести, не лучше ли сделать его замену, тем более что от работы котельной зависит благополучие не только школы, но и расположенного рядом детского сада? — задает резонный вопрос директор Мещеряковской школы.

Надеемся, что ответ на него нам даст областное министерство общего и профессионального образования.

Чем дом обогреть?

Иван Устинович Алешин в своем хуторе Казанская Лопатина — старше всех. Он — 1930 года рождения.

— Живем вдвоем с женой, она — 31­-го года, ходит, согнутая вдвое, с двумя палочками, — описывает он свое житье­бытье. — Дом у нас старинный, небольшой. Есть котел, водяное отопление. Работает на угле, а таскать уголь нет сил.

Нам люди посоветовали перейти на отопление от электричества. Немного киловатт, говорят, это возьмет. Поехал я с этим вопросом к начальнику наших районных электросетей, а он утверждает, что линия у нас в хуторе старая, нет технической возможности для электрообогрева. Как же быть?

Обозначилась во время разговора и еще одна проблема. Иван Устинович получил в свое время статус «Труженика тыла», а его супруга, Зоя Владимировна, хотя также работала девчонкой в колхозе не за деньги — за еду, без записи в трудовой книжке, — не получила.

— Для получения нужно судебное решение, для суда — два свидетеля. Мы нашли таких — бывшую учительницу и еще одну женщину, но частный юрист, у которого мы консультировались, сказал, что свидетелями их не признают. Время идет, других мы не разыскали, и у этих здоровье стало не то, чтоб по судам ходить…

Комментарий В. Е. Фомичева, зам. главы администрации Верхнедонского района:

— Хутор Казанская Лопатина не газифицирован, отсюда мысль о переводе дома на электрическое отопление. Но, чтобы это сделать, надо подвести к домовладению так называемую электролинию «3 фазы». В районных электросетях, как я понял, Ивану Устиновичу отказали из­за ветхости оборудования. Мы обязательно еще раз изучим этот вопрос.

Что касается получения супругой Ивана Устиновича статуса «Труженик тыла», то существует определенный судебный порядок, и ничего тут не попишешь. Но проконсультируемся по поводу отвергнутых свидетелей еще у специалистов районного суда.

Только родился, сразу и записался

Владимир Еремин пришел к нам с проблемой, которую сам благополучно для себя решил, но болеет за друзей, соседей, молодые семьи станицы Казанской.

— Может, когда­то жизнь на селе строилась иначе и молодые мамы могли подолгу не выходить на работу, ухаживая за маленькими детьми, но теперь уже не так. Теперь во многих семьях, если кто­то из супругов не работает, благополучия в семье не будет, и дела своего в одиночку не поднимешь.

Но в станице — нехватка мест в детских садах. Их у нас три, и уже не первый год очередь туда примерно 60 человек. В нашей семье — двое детей: девочка и мальчик. Чтобы получить место в ясельной группе, куда детей принимают с полутора лет, записывались на очередь сразу же после рождения ребенка.

Нельзя ли сделать что­то, чтобы определить ребенка в детский сад было проще? Ведь в районе поселка Ароматного (это в  черте Казанской) есть здание, которое, как сообщалось, районная администрация приобрела как раз под эти цели.

Комментарий В. Е. Фомичева:

— За последнее время у нас отремонтировано и восстановлено семь детских садиков. В самом районе такой проблемы нет, а вот в райцентре, в станице Казанской, действительно, существует, и руководство района очень беспокоит, ведь демографическая ситуация очень тревожная: смертность значительно превышает рождаемость.

Мы расширили станичный детский садик «Колобок», но этого недостаточно. Администрация района приобрела пустующее здание детского сада бывшего плодосовхоза «Ароматный». Проектно­сметная документация готова, нужно ремонтировать, восстанавливать, пускать в строй, но работы приостановил финансовый кризис. Ждем соответствующей строки в областном бюджете.

Нужен памятник и статус

Евдокия Федоровна Барсукова пришла к нам от имени и по поручению районного совета ветеранов войны и труда.

Сообщила, что совет следит за тем, чтобы все нуждающиеся ветераны встали на учет в райжилкомиссии для получения жилья и проведения необходимого ремонта. Очередь продвигается, большинство на выделенные государством деньги приобретает жилье на «вторичном» рынке. Да и район ведет строительство квартир для ветеранов.

— Наша организация по своему составу отличается от других: в ней много бывших несовершеннолетних узников концентрационных лагерей.

— Юных подпольщиков?

— Нет, не Бухенвальд, слава богу, и не Освенцим, но концентрационные лагеря были и на территории Воронежской области. Туда помещали военнопленных, а также местных жителей. Некоторых вместе с детьми разного возраста, даже с грудничками.

После войны в силу реорганизаций и миграции населения многие воронежцы стали жителями Верхнедонского района. Среди них — и бывшие малолетние узники концлагерей.

Оттого ли, что в Верхнедонском совете ветеранов — особая ситуация, но возникла там интересная инициатива.

— Один из активнейших членов нашей организации, в прошлом — директор школы Алексей Федорович Липодаев выступил на одном из собраний с предложением учредить на федеральном уровне статус «Дети войны», — сказала Евдокия Федоровна. — Кроме того, Алексей Федорович высказал очень верную мысль: «Почему у нас нет памятников труженикам тыла? Ведь если бы не героический труд советских людей в тылу, не было бы и нашей победы».

Мы эти предложения на голосование пока не ставили, но, судя по откликам и разговорам, в нашей организации они находят самый живой отклик. Лично я — «за»!

Помогут только деньги?

Супруги Смотриновы из хутора Тубянского, что сразу за станицей Казанской, через мост, пришли вместе. Их подворье который год затопляет талой водой. А с появлением нового моста через Дон появились новые проблемы.

Усадьба Смотриновых находится как раз под мостом, в его конце. Если смотреть с моста вниз, то видишь насыпь, которая отходит от него и заканчивается ровно у стенок сарая Смотриновых и каменного забора.

— Когда строили мост — забор повредили, стенку сарая сильно присыпали, — рассказывает хозяин подворья Александр Владимирович, — потом землю расчистили, но она постоянно с этого откоса осыпается — к сараю подойти невозможно, да и портятся стены из­за лежащего рядом грунта. Кроме того, вода с дороги идет — вся грязь во двор.

С другой стороны моста, со стороны Казанской, дорожный откос сделали по­другому: отделали плитами, построили сток для воды — никаких тебе потоков с дороги или сползания грунта с откоса. 

— Почему нам так не сделали? — задает резонный вопрос Галина Ивановна Смотринова.

— Не предусмотрено по проекту, — объясняет Григорий Андреевич Насонов, первый заместитель главы района. — Но мы в этом году обязательно откос забетонируем и сток для воды сделаем.

— Толкового здесь уже ничего не получится, — высказывает свое мнение Александр Владимирович. — Сегодня нужно делать только одно: снести сарай и выплатить нам компенсацию.

— Но если вам должным образом укрепят откос, сток сделают, — рассуждаем мы, — не будет ни земля осыпаться, ни вода идти, и, значит, сараем можно будет по­прежнему пользоваться. Верно?

Не согласился с этим предположением Александр Владимирович. Говорит, воду ничем не остановишь. Усадьба располагается в углу между мостом и дорогой. Под дорогой идет водоотводящая труба, из которой вода течет прямо во двор Смотриновых.

— Водосброс через эту трубу идет незначительный, — поясняет Григорий Андреевич Насонов. — Вся вода уходит через другой сток, он выше метров на сто. Но для верности в этом году мы закроем трубу.

Однако Смотриновых такой вариант тоже не устраивает. Они настаивают на том, чтобы сарай снесли, а им выплатили компенсацию.

Кто прав, а кто виноват в этой истории, разобраться сложно. С одной стороны, Смотриновых действительно затопляет, и земля постоянно с обочины на их двор сыплется (есть акты обследования земельного участка), с другой — не хотят они получать никакую помощь в плане благоустройства, только деньги. Но может, стоит попробовать укрепить откос? Не будет результата — тогда, наверное, имеет смысл говорить о других способах возмещения ущерба.

«Мы же здесь живем…»

— А потому не могли не прийти к вам на прием, — говорят Василий Федорович Минаев и Семен Петрович Топольсков, — через газету хотим рассказать, в каком состоянии сегодня Дон.

Василий Федорович и Семен Петрович уже на пенсии, родились и выросли в Казанской. Сколько себя помнят, всегда рыбу ловили. А теперь делать это не решаются: боятся пойманных карасей есть.

— Дон стал сточной канавой, — рассказывает Василий Федорович. — По весне во время нереста в этом году вода в реке какого­то непонятного бурого цвета была. А два года назад на берег сотнями мертвых моллюсков выбрасывало, дохлая рыба плыла…

— Да и обмельчал Дон, не чистили его давно, — добавляет Семен Петрович. — А еще меня беспокоит то, что по берегу овец пасут. Поедемте — посмотрим.

Приехали. Овец не увидели.

— Потому что хозяину стада уже было вынесено предписание — не пасти животных в том месте, — пояснила позже глава Казанского сельского поселения Людмила Самолаева. — Если еще раз здесь стадо появится — штрафовать будем.

И есть за что. Красиво возле Дона. Не доходя до берега — полянка, на ней земляника растет. Река течет, на ней водяные лилии. Вдоль берега лес. Высокие тополя чаще других деревьев встречаются. А вниз голову опустишь — обглоданные макушки молодой поросли. В стройных красавцев эти «малыши» уже не превратятся никогда. А ведь овец, говорят, пасли здесь не так уж и долго…

Приезжайте, люди добрые!

А потом был звонок вдогонку от Петра Елисеевича Есакова из х. Мещеряковского.

Петр Елисеевич — наш многолетний подписчик. Да и сам, как минимум, дважды становился героем наших публикаций. В первый раз — лет двадцать назад, когда вместе со школьниками поставил обелиск участникам гражданской войны. Во второй раз — прошлой весной, когда передал государству экспонаты для музея истории донского казачества. Собирал же их, можно сказать, всю свою сознательную жизнь.

Этот музей работает теперь в его хуторе Мещеряковском.

— Жалоб у меня никаких нет. И просьб тоже — никаких, — услышали мы по телефону, уже вернувшись из командировки. — Кабы не дождь, приехал бы рассказать, что музей наш новыми экспонатами пополнился.

Спонсоров мы с женой не нашли, снова сами, на свои деньги все устроили. Теперь в музее и новый стенд, и русская печь, а старая хата (так одна из комнат казачьего куреня в старину называлась) полностью оборудована. Есть что новенького показать. Как будете в другой раз в Верхнедонском районе, заезжайте в наш музей.

Спасибо за приглашение! Мы решили, что адресовано оно не только нам, но и всем, путешествующим по Верхнему Дону, любителям родной истории.