Путин как повод для сборов

Доверительный разговор получился, что и говорить. Я им провокационно: «Говорят, сюда насильно с заводов направляют…», а они в хохот: «А как иначе, милочка?!» и подлить «согревающего» в кофе предлагают. «Так что же вы, не разделяете?» — продолжаю я, и снова вводит в ступор очередной ответ: «Почему же? Разделяем, голосуем. А за кого еще?». Но тут же добавляют, что просто так, без «совета руководства», сюда бы вряд ли пришли.

— Ну подумай сама: минус двадцать, ехать через весь город в выходной…Но ты не боись, никто нас не заставлял, не угрожал. Просто попросили по­хорошему. Сказали: если поддерживайте — надо прийти, — примерно такой же ответ на свою «провокацию» я и слышала чаще всего.

— А зачем тогда вы под роспись?..

Дело в том, что застала я группу этих людей, пришедших на митинг в поддержку кандидата в президенты Владимира Путина, за самым что ни есть пикантным занятием. Человек десять расписывались в какой-­то ведомости, явно подтверждая упорно гуляющий по Интернету слух о том, что участники пропутинских митингов по всей России направляются на площади «по разнарядке».

— Ты в какой-­нибудь партии состоишь? Или в профсоюзе? — получив отрицательный ответ, собиравшая подписи коллег женщина вздохнула. — Вот все вы, «блохеры», такие: ничего не знаете, а потом крик поднимаете. Это фиксация моей работы: организовать, собрать, привезти. Мне потом отчитываться, а не ребятам: я автобус брала, паек на всех…

Я выискивала бюджетников и выспрашивала их о возможности отказаться от участия в этом «политическом субботнике». Мне отвечали: «Кто не хотел по политическим убеждениям — тот и не пришел» и какое-­либо давление в виде лишения премий или увольнения за неявку отрицали. Как выяснилось, многие из митингующих были членами «Народного Фронта», «Единой России» и казачьих объединений, значительная часть митингующей молодежи состояла в общественных организациях. Будучи людьми активными, они и сами пришли, и знакомых с собой позвали. «Кто привел? А вот Василий, сосед по лестничной клетке уговорил. Вась, ты как, уволишь меня?» — веселился очередной опрашиваемый. А Василий на вопрос обиделся: он нигде не состоит, но без чьих-­то подсказок знал, что надо прийти и заявить всем о своем мнении: «Мне есть что терять».

Что доказывать большинству?

 — На самом деле тех, кто поддерживает нашу точку зрения, куда больше. Большинство, — втолковывали мне уже в другой группе, стоявшей несколько обособленно у ограждения. — А большинству не надо ничего доказывать — мы на выборах все скажем. Здесь лишь активисты.

Активистов в морозный день было очень много — до трех тысяч. Сказать точнее сложно: люди приходили буквально на 5­10 минут. Выстоять пусть и в плотно обжимающей тебя толпе все полчаса митинга было непросто — от мороза не спасала ни гречневая каша, которую раздавали около полевой кухни, ни горячий чай.

Надо отметить, что значительная часть митинговавших около театра им. Горького — в основном это люди 35-­40 лет и старше — практически ничего не знали о своих оппонентах. И воспринимали их исключительно как желающих «раскачать лодку». Оппозицию они сравнивали минимум с участниками митингов в 91-­м и прямо заявляли: «Больше таких экспериментов не хотим». Наиболее категоричные — с подстрекателями «как в Ливии».

— Мы тоже — за честные выборы! — возмутилась одна женщина, вклинившись в разговор. — Но мы требуем, чтобы и наши голоса учитывались. Это что же получается: если не по их желаниям, то сразу — ложь? Э­го­исты! Вырастили на свою голову…

Интернет — не документ

Через три часа после окончания этого митинга через дорогу, на Театральной площади, собирался митинг «За честные выборы» — обещанное продолжение декабрьских выступлений оппозиции. Первыми на огороженной площади появились представители ЛДПР: развернули плакаты, поагитировали за Жириновского. Но когда начали подтягиваться люди, объявили свой митинг оконченным и достаточно оперативно ушли. Почему элдэпээровцы отказались от массовки, стало ясно буквально через десять минут после их ухода: полицейские в громкоговорители начали убеждать людей расходиться — митинг несанкционирован.

Это сообщение вызвало шквал возмущений у собравшихся — к тому времени на Театральной площади было уже человек 400. И все были уверены: они пришли на общественный протестный митинг, санкционированный властями. Полицейских окружила толпа возмущенных. «Об этом много писали в Интернете, выкладывали сканы разрешения, — уверяли участники. — В Москве же такой митинг разрешили!».

— Изначально здесь планировались митинг и шествие — организаторам в этом было отказано. В городской администрации как раз и предложили вариант: провести здесь, на южной стороне Театральной площади, только митинг в 14.30. Но часть организаторов сами отказались и обратились в суд! — пояснил зам­начальника полиции по охране общественного порядка УМВД России по Ростову-­на-­Дону Олег Левченко. — Суд проиграли. Но пока они решали между собой, на 14 часов заявила митинг ЛДПР, его и согласовали. А данным организаторам предложили перенести митинг на 17 часов: их уведомили, но ответного согласия так и не дождались.

Это подполковник пояснял долго, подробно и подтверждая свои слова документами. Но сами участники митинга трактовали эту бумажную неразбериху однозначно: «Власти не услышали нас, — констатировали они. — Мы хотим честности, а нам демонстрируют умение управлять массами и мастерство бюрократии».

«Предвыборная ярмарка»

Пока организаторы спорили с полицией, митинг «За честные выборы» шел полным ходом. Трибун и усилительной техники не было, поэтому происходящее, по едкому комментарию моего коллеги, скорее напоминало «предвыборную ярмарку». Над толпой пестрели флаги «Справедливой России», «Яблока» и «Демократического выбора». Развевался «имперский» флаг «Другой России». Плотной и отдельной кучкой стояли сторонники КПРФ, а их молодежное крыло СКМ и вовсе устроило пляски… Представители зарегистрированных кандидатов декламировали предвыборные тезисы, незарегистрированных — требовали пересмотра решения избиркома. Просто активные граждане выступали за кардинальное изменение избирательного законодательства и общественный контроль над предстоящими выборами. Но было ясно: при всем обилии флагов и других лозунгов митинг «За честные выборы» был в первую очередь антипутинским. И звучащие здесь лозунги были противоположны уже произнесенным три часа назад через дорогу.

Объединяла оба митинга не только личность премьер­-министра как повод для сборов. Но и убежденность: вышедшие в двадцатиградусный мороз — это только активисты, верхушка айсберга. Также обе стороны совершенно не понимали позицию своих оппонентов: оппозиционеры тоже нелестно отзывались о «пропутинских», называя тех (самое мягкое) «терпилами».

… Несмотря на многократные предупреждения, полиция никак не вмешивалась в проведение митинга — своеобразный прецедент отношений МВД и оппозиции. Правда, после окончания акции все­таки задержали трех представителей оргкомитета. В отделении полиции на них составили административные протоколы по ст. 20.2 КоАП и, обязав явиться в назначенное время в суд, отпустили. Им грозит до 2000 рублей штрафа. 

Между тем для всего Ростова произошедшее 4 февраля — это тоже прецедент. Накануне руководство городского МВД на пресс­конференции рассказывало о дюжине заявлений на проведение митингов и пикетов. Такой политической активности постсоветский Ростов еще не знал: в общей сложности публично заявить о своей позиции и политическом мнении должны были, по расчетам организаторов, более 6 тысяч человек. Планировались акции около парка им. Горького и Публичной библиотеки, на площадке около ДГТУ и на площади Ленина… Но многие из согласованных заявок оказались нереализованными — при минус 20 о политике вспоминают лишь истинные активисты.