Строитель и летописец

Семья Купина переехала в Сальские степи из Калмыцких, когда Володе не было еще и десяти лет. Бывают люди, в которых призвание угадывается сызмальства, — еще по детским играм, школьным увлечениям. Купин был другим. Не всякий, знавший его в те годы, мог бы с уверенностью утверждать, что станет он созидателем. Когда однажды Володя так набедокурил, что замаячила перспектива постановки его на особый милицейский учет, директор школы — Петр Борисович Козлов — вызвал его и сказал, что под прежней жизнью пора подвести черту. Надо, мол, направить кипучую энергию в нужное русло — заняться серьезным трудом, получить хорошую рабочую профессию. И лично отвез ученика в Ростов, определил в школу ФЗО.

— ФЗО расшифровывалось так: фабрично-заводское обучение, — разъясняет позабытую уже аббревиатуру Владимир Тимофеевич. — Но в мою юность остряки придумали другое толкование: «физически замученный осел».

Осваивать рабочие профессии, которые нередко действительно требовали немалых физических усилий, подросткам было нелегко. Но для многих из них навыки, полученные в школе ФЗО, стали фундаментом достойной трудовой биографии. Купин освоил в школе ФЗО азы профессии каменщика и уже тогда начал понимать, как это важно — оставить на земле свой добрый след. К примеру, во время производственной практики они, фэзэошники, участвовали в строительстве ростовских вокзалов, объектов завода «Ростсельмаш». Пусть это вклад был очень скромен, но по сей день Купину приятно сознавать, что есть в тех стенах и им положенный кирпичик.

После школы ФЗО Купина вновь ждали степи — на сей раз Барабинские. Простирались они в Сибири, в междуречье Оби и Иртыша. Купин поехал туда по комсомольской путевке — строить жилье для покорителей целины.

А потом была служба в армии, возвращение в «Гигант», как оказалось, навсегда.

Ограничить себя маршрутом «работа — дом» было не в характере Купина. А тут он как раз подружился с местным фотографом дядей Колей Исайкиным, и дядя Коля быстро приохотил его к своему делу. Летописцем же «Гиганта», фиксирующим значимые события жизни совхоза сначала на фото-, а потом и на кинопленку, Купин стал с легкой руки известного на всю страну директора этого хозяйства Дмитрия Ангельева.

Дим Димыч сказал Купину, чтобы тот запечатлевал и приезды в «Гигант» иностранных делегаций, и торжественные митинги, и веселые праздничные «Огоньки». Купина командировали в Москву — на ВДНХ. В течение пятнадцати лет он участвовал в областных соревнованиях кинолюбителей.

Владимир Тимофеевич вспоминает, что и летом 1981-го, когда на хлебном поле «Гиганта» произошла всколыхнувшая страну трагедия и сюда съехались корреспонденты главных советских СМИ, запечатлеть свежие ее следы земляки поручили ему.

На том поле убирать урожай совхозу помогали военнослужащие. И вдруг — пожар, горящие колосья, растекающееся море огня…

Капитан Николай Кузнецов, служивший в Таманской ракетной дивизии, сначала пытался потушить огонь вместе с двумя рядовыми, а когда ситуация стала критической, велел им уходить, а сам, сколько хватило сил, продолжал опахивать на тракторе горящий участок…

Купин запечатлел на кинопленке и это поле, и открытие в «Гиганте» мемориального знака в честь капитана Кузнецова, и приезд в совхоз в связи с этим событием маршала Гречко…

То было время, когда много говорилось о преемственности поколений, о том, что сделанное сегодня завтра станет Историей, из которой грядущие поколения будут черпать примеры для подражания. Эти представления сильно пошатнулись в перестройку и постперестроечные годы.

Случилось так, что Купину потребовалось пройти курс лечения в больнице. Когда он выписался и пришел туда, где хранилась его фото- и кинолетопись, впору было бежать в аптеку за сердечными и успокоительными: дверь — раскрыта настежь, все перевернуто, раскурочено… Некоторые свои кассеты и обрывки кинопленки Купин нашел потом разбросанными по местному парку…

В последние годы перестроечные перекосы выправляются, разрушенное восстанавливается, устаревшее модернизируется. Но Купина по-прежнему тревожит судьба той части его киноархива, которую ему удалось спасти: сочтут ли ее ценной для истории — хотя бы в масштабах хозяйства? Успеют ли перевести с пленки на более современные носители?

А снимать различные события Купина зовут и теперь. Правда, это уже, как правило, сюжеты из частной жизни односельчан. Но Владимир Тимофеевич уверен, что и среди этих фрагментов есть такие, которые могут пригодиться когда-нибудь тому, кто задумает создать картину жизни наших дней.