Ни кола ни двора

По идее, она уже давно должна была вписаться в областную программу по обеспечению детей-сирот жильем, но местные органы опеки все «прохлопали» и ее документы никуда не отправили. В отчетах они писали, что в жилье она не нуждается. Ведь при оформлении Светланы в школу-интернат закрепили за ней старый хуторской дом постройки 1950 года, в котором проживала ее спившаяся и поэтому лишенная родительских прав мать.

«Закрепление» оказалось чисто формальной процедурой, потому что пока Светлана находилась в доме-интернате, никто из чиновников не интересовался состоянием строения и после жуткой смерти ее матери (били, поджигали, закопали, но она выбралась и все-таки скончалась в районной больнице) не задумался о наследовании, документах и вообще о том, куда вернется сирота.

Между тем пустой дом разрушался и растаскивался хуторянами по частям. Приехав сюда после окончания школы-интерната, Светлана поняла, что жить в нем невозможно.

На тот момент она уже была беременна, но глубоко одинока. Родив в Матвеево-Курганской больнице девочку, в начале декабря оказалась с грудничком на улице. Сейчас некоторые чиновники пытаются оправдываться: «Ее искали везде!» — но это мало похоже на правду. Потому что о родах несовершеннолетних органы опеки информируются в первую очередь. Наверно, на нее просто махнули рукой за непослушание, то есть за то, что вместо учебы в таганрогском ПТУ забеременела и отказалась от аборта.

Несколько месяцев она выживала в заброшенном доме в Матвеевом Кургане, пока ее там не обнаружили местные женщины. Одна из них — Ирина Чернякова — стала для Светланы настоящим ангелом-хранителем.

— Когда я впервые увидела ее малышку, с ходу не могла определить возраст, — вспоминает Ирина. — Потянула за ручку, она и присела. Подумала, значит пять-шесть месяцев уже есть. Развела молоко, сварила кашу и стала кормить. Сейчас Вероничке уже семь лет и она очень хорошая, умная, крепкая девочка!

Вдвоем Светлана и Ирина не раз ходили по кабинетам с вопросом о жилье, но всякий раз слышали: «Есть дом в хуторе Вишнянском, значит, попасть в областную программу не можешь!»

Через три года Светлана вышла замуж за нормального, работящего парня — Сергея Иванисова, родила сына. В попытке найти хоть какой-то собственный угол семья подалась на родину Сергея — в Кагальницкий район.

Но у маленького дома, оставшегося после смерти его бабушки, оказалось очень много наследников. Сергею досталась лишь доля, на которой вчетвером не развернешься и продать — не продашь.

Вернувшись в Матвеев Курган, мыкались по квартирам, но отдавать за аренду четыре тысячи из шести с половиной семейного бюджета оказалось нереально. В конце концов они нашли кров у Ирины Черняковой, в ее крошечной летней кухне. Светлана старается восполнить то, чего была лишена с самого детства. У нее всегда чисто, сварен обед и ухожены дети. Можно сказать, что на равных поднимать их помогает и Ирина, ставшая крестной матерью.

—  Представьте, когда пришел срок Вероничку отдавать в школу, ее туда не брали. Мол, раз прописана в хуторе Вишнянском, там пусть и в школу идет! — рассказывает Ирина. — Мы всей улицей собирали подписи, что семья живет постоянно здесь, и носили петицию в администрацию.

Светлана старается помогать своей семье материально как может — берется за любую разовую работу: чистит сараи, вскапывает огороды, но устроиться на постоянное место не может — для ее смышленого и общительного четырехлетнего сына Саши никак не находилось место в детском саду.

Хотя семья по всем показателям — малообеспеченная, кроме 600 рублей детских пособий, больше никакой материальной поддержки не получает.

—  Все время требуют документы на дом, но откуда они у меня? — говорит Светлана. — Там сначала жила бабушка, потом мама. Я была совсем ребенком, когда попала в дом-интернат. В наследство я не вступала...

Два года назад в районе сменилась власть, и лед потихоньку, но все-таки стал трогаться.

—  Впервые за много лет наконец услышала, что имею право на жилье, — рассказывает Светлана. — Новый специалист по опеке Наталья Николаевна Гринченко рассказала и про необходимые документы, и про то, что нужно обращаться не устно, а письменно. Я написала заявление в прокуратуру...

В Новониколаевском сельском поселении провели обследование строения, закрепленного за Светланой, и вынесли официальный вердикт: «Домовладение находится в не пригодном для дальнейшего проживания состоянии (разрушено). Комиссия решила: семья Ефимовой Светланы нуждается в жилье».

— Я, конечно, помню и Светлану, и историю ее детства, — говорит глава поселения Сергей Александрович Ильин. — Здесь ведь, знаете, зарегистрирован еще и ее брат, Александр. Но где он и что с ним, давно никому не известно.

Полиция строит самые разные предположения и даже попросила у Светланы разрешение провести на участке домовладения мероприятия по поиску его останков.

—  Кстати, даже сотрудники полиции удивились, что при таком состоянии строения Светлана не получила жилье как сирота, — отмечает Ирина.

На пути к областной программе по обеспечению сирот жильем теперь новая и очень серьезная преграда — ее возраст. Предельный рубеж — 23 года — она уже оставила позади.

—  Мы надеемся включить семью Светланы в другие жилищные программы, — говорит ведущий специалист по жилищным вопросам Наталья Петровна Колодкина. — Самая реальная из них — «Социальное развитие села». 70% от стоимости жилья выделяется в виде субсидии, остальное — материнский капитал, который Светлана получила за второго ребенка. Возможно, в связи с особой ситуацией этой семьи глава района будет ходатайствовать об ускоренном решении проблемы.

В районном отделе образования также заверили, что буквально за день до нашего приезда принято решение о выделении Саше места в детском саду «Сказка», и Светлане осталось лишь оформить у педиатра необходимые справки.

—  Светлана и Сергей — непьющие, работящие. Она над своими детьми как орлица. Сама не доест, но их накормит и обогреет. Так почему им не помочь? Не поддержать? — по-человечески переживает Ирина. — Сколько же можно испытывать людей на прочность?