16 сентября

Около шести часов утра 16 сентября 1999 года, когда город только просыпался, во дворе жилой девятиэтажки по адресу Октябрьское шоссе, 35 взорвался начиненный взрывчаткой грузовик (мощность взрыва — 2 тонны в тротиловом эквиваленте). Погибли 19 человек, пострадавших — 15280 человек, из них больше тысячи — дети…

Говорят, время лечит. В нашем случае эта поговорка вряд ли уместна. Не лечит. Оно притупляет боль. Но боль никуда не уходит. Она живёт в подсознании и время от времени накрывает волной пережитого ужаса. Реабилитации жертв теракта в Волгодонске так и не случилось, хотя говорилось об этом очень много, со всяких трибун — высоких и пониже. Пострадавшие по–прежнему остаются один на один со своей болью, проблемами со здоровьем. Теракт в Волгодонске активисты общественных организаций России, объединяющих пострадавших от рук террористов, называют «брошенным». Волгодонск — единственный в стране город, в котором пострадавшие от взрыва люди не имеют законодательно оформленного статуса жертв теракта (в остальных субъектах РФ приняты соответствующие законодательные акты). Они имеют инвалидность, но в качестве её причины значится «несчастный случай в быту».

Лидер общественной организации «Волга–Дон», объединившей жертв Волгодонского теракта, Ирина Халай говорит, что за прошедшие 15 лет она обращалась во все мыслимые инстанции, где хоть как–то могли способствовать решению проблем реабилитации пострадавших. Но повсюду выходило, что без этого законодательно оформленного статуса люди просто пострадали в быту… Процесс оформления инвалидности, например, пострадавшие называют моральным изнасилованием, поскольку врачи, члены комиссии ведут себя так, как будто перед ними не больные, а спекулирующие на трагедии люди. Пройдя ВТЭКи всех уровней, вплоть до федерального, Ирина решила, что подвергать такому унижению своего сына не будет…

Надежда, дававшая силы для борьбы за реализацию программы реабилитации, оказалась практически несбыточной после принятия в 2006 году федерального Закона «О противодействии терроризму», в соответствии с которым социальная реабилитация пострадавших от теракта (под таковой понимается и медицинская, психологическая помощь) осуществляется за счёт федерального и регионального бюджетов. Но фактические жертвы теракта в Волгодонске де–юре таковыми не являются. Не являются де–юре пострадавшими и дети — жертвы теракта. Их никто не наблюдает и никакой программы их реабилитации не существует. Да что там реабилитация! Есть гуманитарный проект, в соответствии с которым детей, попавших в чрезвычайную ситуацию, обеспечивают путёвками в лагерь «Орлёнок». С 2008 по 2012 год по этому проекту пострадавшим от теракта детям Волгодонска выделялось по 15–20 путевок. В прошлом году поданный в отдел по работе с молодёжью администрации Волгодонска список… потерялся по пути в министерство образования области. Переписка по новым спискам с ответственными инстанциями длилась почти год. Не выдержавшие нервотрепки общественники переслали её в администрацию президента. Оттуда пришла бумага, что нужно подтверждение, что дети нуждаются в социальных льготах, и путёвки пообещали выделить на октябрь. Потом случился Крым, потом — трагедия Украины. В общем, путевок нет…

На рассвете 16 сентября горожане застынут в скорбном молчании перед новым памятником жертвам теракта. К памятнику принесут много цветов, зажгут лампадки, руководители города скажут проникновенные речи. На этом забота о пострадавших закончится… до следующей годовщины.

Время не лечит. Оно лишь притупляет боль, потому что пережившие ужас теракта по–прежнему один на один с этой болью. Она возвращается, ей некуда деться, её не с кем разделить.

Члены общественной организации «Волга–Дон», объединившей жертв Волгодонского теракта. У многих из тех, кто пострадал тогда, подрастают дети, у которых тоже много проблем со здоровьем. Бесследно такое не проходит...