В Азовском районе инвалид оказалась вне закона об обеспечении жильем
Марина Александровна извиняется за громкий голос, местами переходящий в крик, и повышенную эмоциональность. Говорит, что до такого психологического состояния довел «бег по кругу», а точнее – попытка добиться исполнения жилищного законодательства в отношении ее дочери – инвалида детства Ирины.
Из Ростова до хутора Рогожкино, где вот уже больше двадцати лет Марина Александровна с дочерью живет в стареньком доме своих родителей, на автобусе – около часа езды. Периодически Рогожкино «тонет», когда ветер поднимает нагонную волну в Дону.
Последнее страшное затопление случилось 24 сентября прошлого года, когда у людей утонула живность, пришли в негодность мебель, бытовая техника, погиб урожай. Вода в постройках доходила до полутора-двух метров.
– Согласно замерам комиссии, у нас в летней кухне было 1,6 метра, в доме – больше полметра, – Марина Александровна показывает, что теперь предстоит ремонтировать и что восстановлению не подлежит. – Компенсации хватило разве что на новую стиралку да мешки цемента и песка.
Прямо перед Новым годом случился новый потоп, но, к счастью, не такой сильный. Тем не менее почти весь день 30 декабря дочь Марины Александровны – инвалид детства Ирина – вместе с престарелым дедушкой провела в «эвакуации».
– Это при том, что ее заболевание требует избегать всяких стрессов и перенапряжений, – отмечает Марина Александровна.
За двадцать с лишним лет болезни накопился целый архив медицинских заключений, справок и рекомендаций. Все это время, зачастую забывая о себе, Марина Александровна жила ради дочери. Успевала не только возить ее по врачам, но и работать. «Пахала и пахала! – незаметно смахивая слезу, грустно констатирует она. – Я бы еще продолжала работать, да недавно сократили. Теперь вот состою на учете в службе занятости. Может, какая вакансия и найдется...»
Муж как привез ее в начале 90-х с больной полуторагодовалой дочкой из Украины к родителям, в Рогожкино, так больше здесь и не появлялся. С большим трудом приставы буквально по копейке периодически вытаскивали из него алименты.
В вечной борьбе за существование Марина Александровна и не знала, что с дочерью-инвалидом может претендовать на улучшение жилищных условий. Лишь случайный разговор с женщиной из Ремонтненского района, у которой тоже ребенок-инвалид, открыл ей глаза. Оказывается, недуг дочери даже входит в отдельный утвержденный правительством страны еще в 2006 году перечень тяжелых форм хронических заболеваний, дающий право на жилье вне очереди.
Но несмотря на это, только чтобы поставить дочь на квартучет, потребовались месяцы переписки и хождения по кабинетам. Одновременно выяснилось, что в 2005 году законодательство в части обеспечения жильем инвалидов принципиально изменилось. Если раньше субсидии выделялись из федерального бюджета и вложить их можно было в недвижимость, расположенную в любом населенном пункте, то теперь, как следует из ответа заместителя губернатора области Сергея Трифонова, «мероприятия по приобретению жилья гражданам данной категории финансируются за счет средств местного бюджета».
Администрация Азовского района сразу поспешила откреститься от данной проблемы и перевела «стрелки» на администрацию Рогожкинского сельского поселения. «В соответствии с законодательством предоставление жилых помещений осуществляется по месту жительства граждан, в черте соответствующего населенного пункта», – сообщил заместитель главы района Дмитрий Носов.
Но что такое Рогожкино? Хутор с двумя десятками небольших улочек и тысячей жителей.
– У нас нет в собственности муниципального жилья, кроме одной квартиры в переулке Московском, – говорят в администрации сельского поселения. – Но ни Марине Александровне, ни Ирине этот вариант не понравился.
Вообще-то сложно и почти невозможно найти человека, которому бы понравилась конура жилой площадью 12,4 квадратных метра в одноэтажном здании, никогда не видевшем ремонта. Обшарпанная дверь не заперта, к ней приставлена фанерка, будто бы это может спасти. Рамы на окнах вот-вот развалятся, угольной печи практически нет – вместо нее руины. Потолок провис, местами на стенах отсутствует не только верхний слой штукатурки. Глазу не за что зацепиться. Разве что за иконку, оставшуюся висеть в углу после прежних жильцов.
Так как этот дом расположен как зеркальное отражение нынешнего дома Марины Александровны, только на другом берегу реки, от подтопления здесь тоже не скрыться.
«Эта квартира подтапливается только в результате сильных нагонных явлений, когда подтапливается весь хутор», – у заместителя главы района Дмитрия Носова плохо получается успокоить Марину Александровну.
Она мечтает, чтобы дочь выбралась из этой зоны куда-нибудь ближе к райцентру. Но Жилищный кодекс напоминает, что о жилье за пределами Рогожкино лучше и не думать.
– А у нас не ведется никакого жилищного строительства, – прямо заявляют в администрации поселения.
Поэтому перспективы с получением более-менее приличного жилья очень туманны. Получается, что круг замкнулся вместе с матерью и дочерью Капустиными?.. И все-таки разум подсказывает: так не должно и не может быть. Ведь выходит – инвалид, зарегистрированный в Ростове или другом крупном населенном пункте, имеет шанс воспользоваться своим законным правом на улучшение жилищных условий, а хуторянин или селянин – нет? Дикость какая-то!
В Интернете наткнулась на подобную историю, только в другом регионе страны. Таким как Марина Александровна и Ирина, мужчина-инвалид советует: «Обращайтесь за поддержкой в честную газету и пишите президенту РФ. Пишите не переставая. Мне помогли. До этого чиновники посылали куда подальше, присылали отписки и давали понять, что шансов у меня нет. Оказывается, шанс есть всегда. Только не молчите!»
Марина Александровна говорит, что в общем-то уже воспользовалась двумя советами «бывалого»: обратилась в газету и больше не молчит. В случае необходимости готова идти дальше. На днях позвонила в Москву, в управление по работе с обращениями граждан, а там говорят: «Пишите письмо!»