Полковник внутренней службы Ярослав Гладченко:
– Я 22 года работаю в пожарной охране. Многое, поверьте, пришлось повидать. Но с такими крупными по масштабам и катастрофичностью последствий пожарами, как тот, что вспыхнул 21 августа в Пролетарском районе, на улицах Нижегородской, Седова, Грибоедовском и Чувашском переулках, еще не приходилось сталкиваться. Загорелось сразу в нескольких местах. Плюс порядка десяти ложных сообщений о пожарах, поступивших как раз в это время.
– Пожарной охране тоже пришлось на них реагировать?
– Разумеется. Комментировать ситуацию с ложными сообщениями мы сейчас не беремся. Соответствующие материалы для оценки этой ситуации, как и по каждому очагу загорания, передали в правоохранительные органы.
О масштабе случившегося говорит такой факт: огонь здесь охватил территорию в 32 тысячи квадратных метров! Это сравнимо с площадями, по которым во время Второй мировой войны наносились веерные бомбардировки, и их последствиями.
Были задействованы все виды пожарной охраны. Их, напомню, пять – государственная, муниципальная, ведомственная, частная и добровольная. Мы работали по четвертому номеру сложности. А по факту там, за Театральной площадью, был четвертый номер в кубе! Впервые в городской черте применили авиацию.
При пожарах за пределами населенных пунктов «борты» используются нередко, в том числе – для десантирования наших подразделений. Так, например, было на днях в Аксайском районе, когда фронт огня с высотой пламени до четырех метров из труднодоступных мест пошел в сторону садоводческого товарищества, охотничьих домиков. Заболоченное место, пруды, ни проехать, ни пройти. Десант высаживали и со стороны реки, и с воздуха. Эта тактика себя оправдала…
Всю основную работу в пожаре на Театральном спуске выполнили наши части. Но подмога из Краснодара, Ставрополя и Карачаево-Черкессии тоже лишней не была. То, как работали ростовские пожарные, я больше чем уверен, вскоре войдет в учебники. Героически они работали! Получали тепловые удары. Медики делали пожарным уколы. И люди продолжали работать из последних сил.
Порой в условиях, когда огонь, подгоняемый шквалистым ветром, идет сплошной стеной, когда в домах, многие из которых так называемый самозастрой, взрываются газовые баллоны, когда в ветхой водопроводной сети давно отсутствует вода... Во время пожара на Грибоедовском с водой были большие проблемы. Для полноты впечатлений напомню также о том, что за две недели до этого катастрофического по масштабам пожара мы уже выезжали для тушения пожара в переулок Чувашский, где с водой тоже не всё было ладно. Автомобилей с безразмерными бочками, к сожалению, не бывает. По счастью, ветер в тот день отсутствовал. Одна ли цепочка – первый пожар и четыре новых загорания? Этот вопрос – не по нашей линии...
Полковник внутренней службы Виталий Максимкин:
– Когда воды в гидрантах нет, когда люки оказываются заваренными либо закатанными под асфальт, одним героизмом пожарных с пожаром, особенно масштабным, не справиться! Дважды в год проводятся осмотры этой системы. Количество исправных и доступных для работы пожарных гидрантов в результате растет. Но проблема все еще существует. И резонансный пожар в Пролетарском районе яркий тому пример.
– Пожар в отеле на Семашко. Мы видели вас там…
– Я был начальником одного из участков пожаротушения на этом объекте. Пожарные гидранты, кстати, рядом со вспыхнувшей на Семашко гостиницей оказались исправными... Люди до сих пор судачат о том, что пожарные, мол, приехали поздно. «Поздно» – относительно чего? С момента поступления сигнала тревоги – прибыли оперативно. А вот когда поступил этот сигнал – вопрос. Сотни зевак быстро собрались у только что загоревшейся гостиницы, делали видео-, фотосъемку, даже селфи. Словом, мысленно уже собирали лайки. А вот в службу 01 либо 112 звонить никто не торопился. Вызвали нас, когда уже всё полыхало. Когда пожарные приехали, одна из таких фотодам вышла из своей машины и стала фотографировать пожар. Перегородив своим авто подъезд к горящему зданию, и пытавшихся проехать пожарных послала по матушке. На нормативную лексику ее слова можно перевести примерно так: «Не мешайте мне работать, не путайтесь под ногами!» Ситуация между тем резко обострялась. Быстрому распространению огня способствовали и конструкция здания, и особенности отделочных материалов. Напомним, что похожие истории случались при пожаре в высотке комплекса «Грозный-Сити» в чеченской столице, где был, как, как и в ростовском отеле, вентилируемый фасад, и в печально известной многочисленными жертвами на пожаре лондонской многоэтажке Grenfell Tower. Не обошлось, к сожалению, без жертвы и у нас...
Майор внутренней службы Виктор Косов:
– Женщина погибла на втором этаже гостиницы. Между вторым и третьим этажами я наткнулся на бездыханное тело мужчины. Этот человек был администратором, он якобы пошел проверять, не остались ли в гостинице люди. И мужчина, и женщина погибли до прибытия пожарных. Сама гостиница внутри не выгорела. Люди задохнулись от сильно токсичного дыма. Мы поднимались в условиях плотного задымления с первого на десятый этаж. Выбивали практически все двери. Работали, не скрою, из последних сил. Обычно, когда на объектах случаются пожары, создается штаб пожаротушения. В него включают и представителей собственника. Здесь собственника найти не удалось. И мы работали, как принято говорить, «по факту». Уже в ходе разведки установили, что здание двухподъездное... Считаю, что мы действовали профессионально.
