Подорожали в последнее время не только гречка, сахар, картошка, но и медикаменты, что сильно напрягает.

Не все лекарства подскочили в цене, но очень многие. Как ни странно, дешевые препараты (типа корвалола, мукалтина и т.п.) остались примерно в прежних пределах. А более дорогие подорожали, как минимум, на сотню-полторы и больше. Скажем, целебрекс раньше стоил 800 рублей, теперь — 900; упаковку урсосана полгода назад можно было купить за 1100 рублей, а сейчас — за 1300. Ну и т.д.

В облфармуправлении тоже констатировали лекарственное  подорожание, а за разъяснениями направили в Региональную службу по тарифам Ростовской области, на которую возложен контроль за торговыми надбавками к ценам на медикаменты.

Заведующая отделом региональных тарифов непроизводственной сферы областной службы по тарифам Ирина Николаевна Гарьковенко дала вот такой комментарий: 

— В сентябре прошлого года вступил в действие федеральный закон № 61, значительно сузивший наши полномочия. В нашей компетенции остались только жизненно важные лекарственные средства (их перечень, по закону, должен иметься в каждой аптеке и по первому же требованию предъявляться покупателю, чтобы тот мог ознакомиться с указанными в нем предельными ценами — Л.К.). А на медикаменты, не входящие в перечень жизненно важных, наш контроль теперь не распространяется, они теперь пребывают в свободном полете, ограничений на надбавки для них нет…

Зачем законодателям понадобилось выводить из-под контроля этот мощный лекарственный пласт (недешевый, между прочим)? Какими «высшими экономическими интересами» они руководствовались, на чью мельницу лили воду? Грустно, когда пытаешься что-то тут понять. Факт тот, что в конечном счете это бьет по нашим кошелькам, и без того изрядно отощавшим… 

А в отношении  жизненно важных препаратов, напомним, действует следующая схема регулирования: при стоимости меньше 50 рублей разрешается надбавка 25%; от 50 до 500 рублей — 20%; свыше 500 рублей — 13%. Поскольку в отношении жизненно важных препаратов (сахароснижающих, средств для лечения сердечно-сосудистых заболеваний, противовирусных и т. д.) ограничительные меры действуют, в цене они особо не выросли. И на том спасибо…

Впрочем, стоп! Не обошлось все-таки без увеличения даже тут: в декабре всем производителям лекарств разрешено было поднять изначальную цену на 8% — с учетом инфляции. Так что если плясать от этой печки, то даже при строго оговоренной надбавке все равно небольшое повышение неизбежно.

— Мы постоянно проводим мониторинг цен пользующихся спросом препаратов, — продолжает Ирина Николаевна. — Запрашиваем сведения у аптек, анализируем информацию службы «003». Сильного роста, честно скажу, пока нет: в сравнении с другими территориями мы даже выглядим более благополучно… 

Но надо не забывать, подчеркивают специалисты, что аптеки прежде всего — торгующие организации, во главу угла там поставлена прибыль, и у них, соответственно, свой взгляд на ситуацию, свои мотивы. Одни не повышают цены, приводит пример И. Гарьковенко: «Мы же иначе потеряем покупателей, у нас ведь конкуренция». А другие радостно вопрошают службу по тарифам: «Так что — теперь можно и надбавку в 200% устанавливать?»

В ответ им напоминают все о той же конкуренции (покупатели будут обходить десятой дорогой — Л.К.) и о том, что аптека — это все-таки социально ответственное учреждение. А сработает ли в конечном счете этот аргумент — большой вопрос.

По импортным препаратам, рассказали корреспонденту «НВ» в службе по тарифам, цены в валюте (долларах, евро) больше устанавливаться не будут. А значит, не придется вносить корректировки с учетом изменений курса, что тоже обнадеживает.

…Может, удастся в конечном счете избежать совсем уж резкого скачка лекарственных цен? Хотелось бы верить. А что еще остается?