А. Сааков, главврач Аксайского филиала областного психоневрологического диспансера: «То, что начатое лечение прервано, может иметь негативные последствия». В конце концов сюда были вызваны полиция, «скорая помощь». Медики отвезли ее в Ковалевку – в Аксайский филиал областного психоневрологического диспансера.
– Она поступила к нам как неизвестная, поскольку была совершенно неконтактной и ничего не могла сообщить о себе, – рассказывает Арташес Богданович СААКОВ, главврач Аксайского филиала облпсихдиспансера.
Как и положено по закону, психиатры обратились в Аксайский суд для юридического оформления недобровольной госпитализации. Поскольку паспортных данных девушки не было, суд вынес отказ, но с оговоркой (такова практика), что это решение не препятствует проведению лечения, если оно необходимо.
А Инна (назовем так эту девушку. – Л.К.) очень сильно в нем нуждалась.
Она, как оказалось, впала на улице в кататонический ступор. Так называется этот серьезный симптом психического расстройства. Кроме как в стационаре, это нигде не лечится.
Начатая терапия пошла Инне впрок. Спустя неделю с небольшим она стала приходить в себя. Потихоньку заговорила, смогла назвать свои данные, телефон матери. Доктора Аксайского филиала сразу же ей позвонили и сообщили, что дочь находится у них.
Мать приехала в Ковалевку в сопровождении адвоката. Выяснилось: все эти дни она повсюду искала дочь, была у нее на работе, заявила в полицию об исчезновении. А узнав, что Инна в Ковалевке, прибыла с намерением немедленно ее забрать. Убеждала, что та не настолько уж больна, и напрасно, мол, ей давали сильнодействующие препараты.
Эту же мысль она высказала в переданном в «НВ» письме, а потом повторила и во время беседы с корреспондентом.
Прошло еще одно судебное заседание. Поскольку Инна после десятидневного лечения выглядела уже гораздо лучше и могла говорить, отвечать на вопросы, то суд принял решение о ее выписке из стационара. Коль на этом так настаивали и она, и мать.
Все доводы врачей, что нельзя прерывать лечение, действия не возымели.
– Дочь нуждается хотя бы в амбулаторном наблюдении, но мать даже это отмела, – констатировал А.Сааков.
По словам врачей, поскольку первый кататонический приступ не был до конца оборван и долечен, то он неминуемо повторится вновь и будет тяжелее предыдущего. Выводить из него станет труднее, и не факт, что удастся, – замкнутый круг.
…Судя по настрою матери Инны, она намерена судиться с Аксайским филиалом (об этом сказано в ее письме).
Спрашиваю Арташеса Богдановича, не было ли еще таких «сигналов»? «Пока нет, но ждем», – ответил он, добавив, что им не привыкать к разборкам с родственниками (те почему-то нередко бывают уверены, что лучше знают, как лечить). Искренне посетовал, что из-за прерванного лечения состояние молодой девушки наверняка ухудшится…
А примерно через неделю после нашей с ним встречи в редакцию пришла мать Инны. С порога заявила, что та опять пропала. Отсутствует уже шесть дней!
На мой вопрос, подала ли заявление в полицию, ответ был отрицательный. «Звонили ли в Ковалевку?» – продолжила я расспрашивать. Женщина покачала головой. А на мое осторожное высказывание, что напрасно, мол, забрали дочь из стационара и прервали лечение, встрепенулась и стала доказывать, что та здорова.
Правда, говорила сбивчиво и не очень уверенно. По всему было видно, что ей очень не хочется принимать горькую правду. И что она во власти какого-то ложного стыда (типа, наверное, «…а что люди скажут?»), который никак не может отбросить. И еще у нее, похоже, восприятие психиатрии как чего-то опасного, «карательного» (используя старую терминологию).
Тогда как если бы молодая девушка отлежала в Аксайском филиале сколько положено, прошла бы весь курс необходимой в таких случаях терапии, то, может, давно бы уже все благополучно закончилось.
В моей журналистской практике было немало примеров, когда люди с психиатрическими диагнозами полностью восстанавливались после лечения, и никто потом даже не вспоминал, что с ними было, где лежали. А в наши дни, когда депрессии и стрессы стали распространенным явлением, тем более все бы прошло в рабочем порядке. Ведь у Инны ее срыв произошел после личной драмы.
Я позвонила в Аксайский филиал, чтобы узнать, не поступала ли к ним Инна опять. Нет, не поступала. Где она сейчас, неизвестно...
P.S. Прогнозы врачей полностью сбылись. У Инны опять повторился приступ. И она опять в Ковалевке. Об этом сообщил главврач Аксайского филиала психдиспансера А. Сааков, когда я ему позвонила.
