Рвотой, бомжами, мочой и бензином пахнет врач «скорой». Невыносимо!

Мне двадцать шесть. Уже пять лет я работаю фельдшером на скорой помощи. Дневник начал вести относительно недавно. Для чего? Не знаю, может, потом опубликую мемуары, стану всемирно известным и получу Нобелевскую премию по литературе. А что? Талант  вроде  имеется.

9 апреля. Вчера были жаркие сутки — 22 вызова. Ноги и руки трясутся как у алкоголика. Устал. Испытываю настоятельную потребность в клоне. Лучше, конечно, клоны всей бригады вместе с машиной и медикаментами. По закону должна быть «одна бригада скорой помощи на 10 тысяч человек населения». У нас на два официальных миллиона населения города всего 56 бригад. Такая вот «законная» арифметика.

16 мая. Опять был скандал. «Пока вас дождешься, пять раз помереть успеешь!» Я-то что могу сделать? В 9 утра из одного конца города в другой. Нам по ГОСТу на вызов час отводится, это с дорогой, со всем. Ну, и еще плюс час, если госпитализация. Да я за этот час даже доехать не успеваю, а должен быть уже на другом вызове. Требую пересадки скорой на вертолеты!

28 июня. Опять конфуз. Приезжаю на вызов, там гипертонический криз. Давление я уколом, конечно, сбил, а вот что делать с головной болью? Только анальгин могу дать, но по нормам не имею права. Даже но-шпы нет, она только детям положена по стандартам. Если твоя бригада по детским вызовам не ездит, ты ее ни у кого не допросишься, а анальгин от головной боли — мертвому припарка. After death is a doctor, как говорят англичане. Зато полным-полна коробочка всего, че хош, от алкогольного отравления. «Скорая для алкашей», честное слово.

31 июля. Сегодня ездил с Юлькой. Она у нас — молодой специалист, после института. Беременная, пять месяцев. Приезжаем на повтор — второй вызов за день по тому же адресу. Лифта нет, этаж восьмой. Я со своим чумоданом тащусь (5 килограмм «живого» весу), Юлька с животом. Поднимаемся, там бабулька: давление подскочило, качает, голова болит — криз. Юлька говорит ей, что укол будем делать, я шприц достаю. Бабулька: «Ой, родненькие, мне ж не надо. Мне уже сделали, тут другие ребята полчаса назад уехали. Там мальчик мне какое-то лекарство сказал попить, а какое я забыла. Вот и вызвала еще раз». Препарат я ей даже записал, на всякий случай. В машине долго матерились.

5 августа. Это сладкое слово зарплата! Посчитал, огорчился, опять штрафов понавыписывали.  Схема проста: с начальством дружишь — значит, у тебя все повышенно. Ну, а не дружишь — три с половиной тысячи рублей. Ладно у меня — мальчишки, но и врачу с двадцатилетним стажем на скорой то же самое.

12 сентября. Сегодня был день смеха. Поступила очередная жалоба на одного из врачей: «Назвал меня больной и предложил раздеться! А стетоскоп у него холодный был» — дословно. Но даже такой абсурд может отразиться на зарплате.

20 октября. Одного из врачей избили. На вызове. Есть у нас «любимый» адрес — цыганский притон. Скорую вызывают регулярно. Кто ими еще займется: ни работы, ни паспортов, ни полисов. А мы не можем не ехать, если вызов поступил. Та же ситуация с различными мигрантами без регистрации.

14 ноября. Ночью проснулся и очень испугался. К тому, что часто просыпаюсь ночами, уже привык. Испугался другого. Не понял, где нахожусь, подумал, что проспал вызов. Надо со скорой валить, работа здесь съедает. У меня уже весь букет: депрессия, бессонница, неврозы.