Она по-прежнему трудится в своей художественной мастерской, а работы ее, как и прежде, притягивают внимание на выставках. Кажется, ошибка закралась в арт-календари, сообщающие, что Ирине Чарской, заслуженному художнику России, на днях исполнилось 90 лет.
Фото/Видео: Аркадий Будницкий
Звезда Чарской зажглась рано, еще в момент защиты диплома, когда она представила на суд мэтров свои иллюстрации к «Тихому Дону».
Потом Чарская будет возвращаться к этой теме не раз. Сделает портрет ленинградской актрисы в образе Аксиньи, наделит Аксинью внешностью донской
- Свою Аксинью я увидела в аптеке, когда приехала летом в Ростов из Ленинграда, где училась, вспоминает Ирина Алексеевна. Она работала кассиром. К моей просьбе попозировать для иллюстрации отнеслась поначалу настороженно: «А почему бы вам с себя не сделать портрет Аксиньи? Вы ведь тоже похожи на нее»
- А в самом деле, почему?
- Автопортрет, да еще в образе литературного персонажа вещь сложная. К тому же у нас с Аксиньей разные характеры. Она гордая, решительная. Некрасовское «Коня на скаку остановит» это про нее. Я другая, а та
Для Григория Мелехова мне позировал Николай Афанасьевич Пономарев видный художник и лицом красавец. Потом
- Правда ли, что творчеством Шолохова вас еще в школьные годы увлек отец и что этот цикл иллюстраций вы сделали в память о нем?
- Я безумно любила папу. Мой папа был из казаков, не украшенных титулами, мама дворянка. Они поженились в гражданскую.
Папа - оптимист, рядом с ним всегда было радостно. Помню, перед войной он готовился к экзаменам в военной академии имени Фрунзе, где учился заочно, чертил карты возможных военных операций, а я с удовольствием ему помогала.
Папа с теплотой отзывался о казаках, у нас дома собирались за столом его родственники, все пели дружно казачьи песни, поэтому казачья жизнь меня привлекала, и я расспрашивала папу о ней.
Мама была иной. Она не могла привыкнуть к новому, советскому миру, всюду ей первым делом бросались в глаза недостатки.
Моя душа больше тянулась к папе, как к солнцу.
К несчастью, жизнь обоих перечеркнула Великая Отечественная война. Папа воевал в составе
- Знаю, что в вашей жизни был такой случай: у вас только что сделали ремонт, настелили светлый паркет. А тут гости друзья вашего сына. Один из них принялся танцевать и оставил на этом расчудесном паркете темные отметины. Он страшно этим огорчился, а вы сказали, что полы на то существуют, чтобы по ним ходить и танцевать. Это мамино воспитание не придавать большого значения материальным потерям?
- Да. Когда мне было лет 8 или 9, во время детского праздника на мое красивое новое платье
- А что?
- Соблюдать заповеди библейские. С годами убеждаюсь в этом больше и больше.
Очень огорчает меня нынешнее легкомысленное отношение к семье. Люди женятся по 5 6 раз и весело об этом рассказывают. Может, это происходит
- У вас любовь была одна, на всю жизнь?
- После того, как папа пропал без вести, я устроилась в штаб СКВО вольнонаемной. Там я познакомилась с лейтенантом Чарским, и, как говаривали прежде, он стал за мной ухаживать.
- Так два художника решили создать семейный союз?
- Мне тогда было 18 лет, я с детства обожала рисовать, но не думала, что стану художником. Лейтенант Евгений Чарский был выпускником художественного училища (это меня восхитило: настоящий художник!), о моих способностях он не подозревал до тех пор, пока я, уже став его женой, не вышила ему саше для гребешков по собственному рисунку.
- Так ты умеешь рисовать, удивился он и, чтобы это проверить, усложнил мне задачу. Он поставил передо мной алюминиевую кастрюлю с затейливыми ручками, рядом черную массивную чернильницу, чтобы я нарисовала этот натюрморт.
Результат утвердил в его в мысли, что мне надо учиться на художника.
- Потрясающе! Мужчины творческих профессий мечтают о женах, которые обеспечили бы им глубокий тыл, бытовой комфорт, растворились в них и их искусстве, а здесь муж сам подвигает жену на всепоглощающее художественное творчество. Он не жалел потом об этом?
- Наверно, он думал об этом, однако вслух ничего не говорил. Жили мы нелегко. Муж работал истово, но двое детей и два старика были на нашем иждивении. Денег, конечно, всегда не хватало.
- У вас фамилия не только красивая, но и известная. Ваш муж не состоял в родстве с популярной дореволюционной писательницей Лидией Чарской?
- Меня по сей день спрашивают об этом разные люди, включая библиотекарей, и мне приходится их разочаровывать.
Кстати, сочинениями Чарской дети моего поколения живо увлекались. Достать ее книги было очень трудно, но их
Интересно, что однажды из музея в Словакии мне прислали благодарность, но благодарили Лидию Чарскую! Наверно, там тоже читали ее книги, потому и перепутали.
- Ирина Алексеевна, вам еще до ликвидации «железного занавеса» между СССР и Западом посчастливилось побывать в Италии в творческой командировке. Глядя на ту жизнь, у вас не мелькала мысль о том, что ваша мама, не любившая Советы, в чем-то была права?
-
Нынешнее время представляется мне еще более непростым, чем когда я начинала работу как художник. У нас, по крайней мере, была уверенность в завтрашнем дне, идеалы, которые помогали выстоять. А есть ли это у нынешних молодых?
- Ирина Алексеевна, среди ваших работ выделяется также серия иллюстраций к книгам Анатолия Калинина. Его героини вам особо близки?
- Я делала еще иллюстрации к «Евгению Онегину», к «Герою нашего времени», и каждая из литературных героинь
Анатолий Вениаминович Калинин первым сделал шаг навстречу, когда мы с мужем были на пленэре в его краях в станице Раздорской. Однажды утром он просто пришел к нам, чтобы познакомиться, оставил прочесть свой новый роман.
Я с большим удовольствием делала иллюстрации к его книгам. Он большой мастер слова, тонкий психолог, а главное, человек большой и светлой души. Сейчас как раз перечитываю его «Запретную зону», получая удовольствие уже от одного только ритма его фраз.
- А что заставляет вас отставлять любимые книги и регулярно ходить в мастерскую, преодолевая пешком по несколько лестничных маршей?
- Это трудно объяснить Рисунок вещь такая завораживающая.