«Я хочу жить!»: истории тех, кто погиб в Змиевской балке

11 августа 1942 года евреи с самого утра выстроились в длинную очередь на регистрацию — немцы говорили о переселении, желании защитить мирное население, о необходимости уйти из города, за который вот-вот может начаться бой. Люди приходили целыми семьями...

О том, что случилось потом, знает без преувеличения весь мир...

На территории мемориала жертвам фашизма «Змиевская балка» по традиции в каждую памятную дату собираются члены еврейской общины, представители диаспор Ростова, воспитанники военно-патриотических клубов, да и простые жители города, разделяющие боль общей трагедии.

«Прадед не верил, что такое возможно»

Прадед Евгения Григорий Борисович Тапицер вместе с семьей жил до 1925 года в Виннице на Украине. Потом переехал в Ростов, где и встретил немцев, будучи уже начальником отдела снабжения кавалерийской дивизии. Первая оккупация для семьи Тапицыных обошлась без трагедий. Однако для многих уже тогда все становилось понятным...

Бабушку и ее дочь (маму Евгения) удалось эвакуировать в Тбилиси. Прадед же отказался, прабабушка осталась с ним.

— Он попросту не верил, что немцы могут такое творить. До самого конца не верил, что такое возможно, — говорит Евгений.

Прадеда расстреляли в Змиевской балке... Прабабушка выжила, но потеряла зрение — ее всю оккупацию (205 суток!) укрывали соседи в подвале.

Выдала ради шубы

С соседями так повезло далеко не всем. Тетю Валентины Баркиной предала соседка. И ради чего? Песцовой шубы...

Валентине Рафаиловне было тогда всего семь лет. Тетю Дуню она помнит смутно. Была у той хорошая квартира в центре, достаток, любима дочь Эсмир...

Когда началась вторая оккупация, тетя Дуня с ребенком пряталась в подвале дома. И, может, удалось бы выжить и им, но соседка сверху приметила шубку.

Получить ее оказалось очень просто — всего-то выдать на верную сметь евреек...

— Как она потом жила? Как могла носить эту шубу? — не понимает Валентина Рафаиловна.

Тетю Дуню и ее дочку долго искал ее родной брат, отец Валентины Рафаиловны. Смог восстановить последние дни жизни сестры и племянницы...

С тех пор приходить на место их гибели стало семейной традицией. И Валентина Рафаиловна ее бережно хранит.

«Семью эта трагедия не коснулась»

Трагедия Змиевской балки обошла стороной семью Александа Бородовского. Но тем не менее он здесь —  среди скорбящих по жертвам фашизма.

Семью Александра Лазаревича эвакуировали из Ростова еще до прихода немцев. Отец к тому времени уже служил в авиации в технической службе — он призвался в армию сразу и прошел всю войну без единого ранения.

— Начал с нуля, а закончил майором! — гордится Александр Лазаревич. — Мы можем себе только представить, каким был этот путь, как им было страшно. Ни один рассказ в полной мере не отразит того, что пришлось пережить людям. Отец не любил говорить о войне.

Трудно пришлось и в первые поствоенные годы. Дом Бородовских был разрушен, пришлось ютиться в квартирке в девять квадратов, заново становиться на ноги...

«Эта история меня сюда привела»

Инесса Егорычева вышла замуж за еврея Сергея Жака, сына поэта и писателя Вениамина Жака. Свекр, помимо всего, был еще и главным редактором газеты «Ленинские внучата», где работала поэтесса Елена Ширман.

С ее творчеством Вениамин Константинович и познакомил Инессу Степановну — считал поэтессу талантливой и умной не по годам. Это же трепетное отношение переняла и невестка.

— Она так мудро писала о жизни, будто чувствовала, что она будет короткой, — подмечает Инесса Степановна. — Она была так молода, столько еще могла написать! Когда ее привели сюда, на Змиевскую балку, она кричала: «Я хочу жить!».. Я сюда пришла от имени всех Жаков, пришла ради нее.

По другой версии, Елену Ширман убили в селе Ремонтное, куда она поехала по заданию редакции. Там ее схватили немцы...

Расстреляли не как евреев

Софья Семеновна впервые за много лет не возложила цветы к памятнику — ходить уже стало очень сложно, спуститься в балку не под силу. Но не быть сегодня на Змиевской балке, где фашисты расстреляли тетю и двух ее детей, Софья Семеновна не может — долг.

Сама пенсионерка — еврейка, как и ее погибшие родственники. Однако у тех отняли жизнь вовсе не по национальному признаку — достаточно лишь было того, что главой семьи был человек военный...

— Здесь убит и мой сосед с двумя детьми, и парнишки — 18 солдатиков... Они не были евреями! Это — общая могила. И осмыслить это невозможно. Эта боль в нас до сих пор, хотя прошло уже 80 лет, — плачет Софья Семеновна.

«Просим помощи ростовчан»

80-летию со дня расстрела людей на Змиевской балке посвятили XXII Летнюю школу Международного научно-образовательного центра истории Холокоста и геноцидов Российского госунивеститета и научно-просветительского центра «Холокост».

На Дон  съехались педагоги школ и вузов, краеведы, библиотечные работники из 19 регионов страны со своими исследованиями и докладами. Ключевое место заняли рассказы о ростовчанах, спасших евреев.

Сейчас же центр продолжает работу по установлению имен людей, погибших здесь.

— Мы считаем, что это мемориал не федерального, а мирового значения. И составные его части — плиты с именами погибших. Еврейская община уже собрала около четырех тысяч имен. Мы все хотим, чтобы память каждого убитого была увековечена. Для этого нужно организовать сбор фамилий, имен, узнать возраст погибших, — говорит сопредседатель центра «Холокост» Илья Альтман.

Центр также готов оказать методическую поддержку и помощь в поиске погибших. Обратиться можно напрямую к Илье Альтману по номеру телефона: +7 (916) 906-49-98.

О трагедии в Змиевской балке «Наше время» выпустило сотню материалов, прочитать которые можно по ссылке.  Все они — о человеческой боли...