– Мне так бы хотелось взглянуть на папин орден, – говорила мне тогда Надежда Дмитриевна. – Потрогать руками. Словно с папой бы поздоровалась. Я ведь его так мало видела…
Когда погиб отец, маленькой Наде было лишь шесть лет. Мы в редакции решили найти мастера-геральдиста, который бы изготовил точную копию ордена Красной Звезды. Работу эту выполнил Валерий Шабунин. Копию ордена вручили мы Надежде Дмитриевне во время нашей встречи с читателями в хуторе Гапкине. Об этом тоже рассказывала наша газета («Истории хутора Гапкина», №156 от 25 мая 2018 года). Разрыдалась тогда бабушка Надя на глазах у всех односельчан. Бережно прижимала к губам коробочку с бесценной реликвией.
ОСЕНЬЮ прошлого года пришло печальное известие: умерла Надежда Дмитриевна. А совсем недавно я узнала, что осталось у бабушки Нади письмо, до боли трогающее душу. Адресовала старушка его прямо в Кремль, нашим руководителям государства. Бесхитростные строки сельской труженицы, которой удалось окончить лишь один класс начальной школы – помешала война. Но они не могут никого оставить равнодушным.
Письмо бабушки Нади, адресованное в Кремль.
– Я родилась в 36-м году, – пишет Надежда Дмитриевна. – В 37-м забрали папу в армию. В 40-м он пришел. В 41-м забрали на войну. В 42-м родился мой брат. 2 сентября 42-го пришли немцы. У нас дом был большой, с низами. Немцы нас прогнали, и мы пошли к соседям, в погреб. С нами была бабушка, мамина мать, ей было 85 лет.
Корову немцы зарезали, телку тоже. С погреба все вытянули. В 43-м при освобождении хутора наш дом сгорел. Остался один фундамент.
Я пошла просить милостыню. Очень хотелось есть. Была зима. Мама работала телятницей. Сдохнет телок или корова, брать не разрешали. Говорили – сибирская язва. Есть нельзя. Мы пойдем ночью, откопаем, нарежем шкуры, на соломе пожарим и грызем.
Лето настало, пошел катран, перекати-поле – трава такая. И ее ели, и сусликов.
Пришла похоронка маме, что муж погиб под Воронежом. Мама стала лепить землянку. Я пошла работать на прицепы, садилки, а потом на комбайн. И так работала, пока не порезала сухожилия косой на ногах. Попала в больницу. А когда выписали из больницы, снова пошла работать, хоть и сильно хромала.
Вышла замуж. С мужем прожили 58 лет. У меня стаж 42 года. У него – 58. Обидно очень, что нам как детям войны, никакого внимания нет. Неужели мы его не заслужили, ведь столько горя пережили?
– Хотелось бы хоть в глубокой старости от вас ответ получить, – пишет в конце своего письма баба Надя.
Главный редактор газеты «Наше время» Вера ЮЖАНСКАЯ вручает копию ордена Красной Звезды Надежде Дмитриевне КОСТРОМИНОЙ.
ЛИСТОЧКИ эти так и остались лежать у старушки. А когда она умерла, попали они в руки местной учительницы Елены Михайловны Московкиной. Эта она с коллегами и учениками написала Книгу Памяти о своих земляках.
– Вы знаете, – говорит Елена Михайловна, – письмо это невозможно читать без слез. Надежда Дмитриевна даже ничего не просит, просто уважения к таким, как она, хотела дождаться.
Моя мама – Софья Викентьевна Лебедь, как и баба Надя, родилась в тридцатые годы. Только не на Дону, а в Западной Белоруссии. В сорок четвертом умерла моя бабушка Мария Николаевна – мамина мама. Осталось четверо детей. Трое из них были несовершеннолетними. Так что горя хлебнули на оккупированной немцами территории мои родные сполна.
Мамы нет в живых уже десять лет. Но ее рассказы о пережитом в моей памяти остались на всю жизнь. Как сидели в окопах под бомбежкой. Как ели мерзлую картошку и целой деревней укрывались от эсэсовцев в партизанском отряде. Как хоронили убитых и спасали от смерти еврейских детей. Как работали чуть ли не сутками в колхозах за трудодни.
К сожалению, закон «О детях войны» на сегодняшний день так и не принят на федеральном уровне, хотя рассматривается законодателями уже несколько лет. Уходят из жизни представители поколения, которое поднимало страну из руин, испытало горе и голод в детском возрасте. И письмо бабушки Нади, не отправленное при жизни руководителям государства, заставляет нас искать на него ответы.
