«Гросс Сталинград» под Батайском

Как показывают новейшие исследования, «котла», которым в феврале 1943 года завершилось грандиозное Сталинградское сражение, немцам было по-любому не избежать. Окружение все равно ждало их. И не случись вдруг «котла» под Сталинградом, враг неминуемо попал бы в него под Ростовом.

И даже больше: после сталинградского триумфа переломившего ход войны, советское командование намеревалось развить успех. И замкнув кольцо вокруг 33 дивизий армии Паулюса, планировало перекрыть кислород всей Северо-Кавказской группировке вермахта. План этот известен в истории Великой Отечественной как «Сатурн». Немецкие же военные историки предпочитали называть его «Гросс Сталинград» – «Большой Сталинград» Своего рода намек на масштаб целей, преследовавшихся советским замыслом.

Однако от «Гросс Сталинграда» немцев спасла ситуация на фронте после битвы на Волге. Победа там далась нашей армии ценой величайшего напряжения сил. И на еще более грандиозную битву сразу после Сталинграда сил этих могло не хватить. Это учел и использовал командующий группой армий «Дон» фельдмаршал Манштейн. Далеко не бесталанный военачальник, он противопоставил «Сатурну» свой план, не без пафоса названный «Винтергевиттер» – «Зимняя гроза».

Задуманный поначалу для спасения армии Паулюса, план этот после того, как неизбежность разгрома немцев под Сталинградом стала очевидной, был перенацелен своим острием на Нижний Дон. Немцам жизненно необходимо было предотвратить образование нового грандиозного «котла» – на этот раз в Ростовской области. Ведь попади они со своими союзниками в окружение непосредственно после сталинградского разгрома, на всех военных усилиях Германии можно было бы ставить крест уже в начале 1943 года.

Если что и удалось Манштейну, так это избежать «котла» на Нижнем Дону. Но заплатили за это немцы сполна, потеряв Ростов и Приазовье. А в перспективе все завершилось осенью 1943 года безусловной победой Красной Армии в длившейся больше года битве за Кавказ.

И так уж повернулась судьба, что решался исход этой битвы еще в начале года в окрестностях Ростова. А конкретно – на окраине находившегося в 10 километрах к югу небольшого города, чье название Батайск восходило к имени средневекового монгольского завоевателя.

Это название в феврале 43-го года то и дело мелькало в директивах ставки Верховного главнокомандования за подписью Сталина. Известно пять таких директив. И в каждой подчеркивается оперативно-тактическая роль Батайска, в восточном окраинном районе которого, известном сегодня как Авиагородок, сосредоточились силы немцев. Хотя группировка и числилась запасной, но насчет ее боевых возможностей советское командование не заблуждалось. Что и подтверждают формулировки директив Ставки.

«Захват Батайска нашими войсками имеет большое историческое значение. Со взятием Батайска мы закупорим армии противника на Северном Кавказе, не дадим выхода в районы Ростова, Таганрога, Донбасса 24 немецким и румынским дивизиям.

Войскам Южного фронта необходимо отрезать 24 дивизии противника на Северном Кавказе от Ростова, а войска Черноморской группы Закавказского фронта, в свою очередь, закроют выход этим дивизиям противника на Таманский полуостров. 

Основные силы Южного фронта, расположенные в районе Маныча и южнее Дона, необходимо немедленно двинуть на Батайск для захвата Батайска и Азова, для перехвата основных путей отхода противника и для окружения его отходящих частей, с тем чтобы вся техника противника осталась на месте».
(Директива Ставки ВГК № 30025 от 23.01.1943 г. командующему войсками Южного фронта на разгром северокавказской группировки противника).


Из директивы следует, что советскому командованию удалось разгадать замысел Манштейна и скорректировать план «Сатурн». И пока замыкался котел под Сталинградом, наши войска в составе 11 стрелковых дивизий, 13 механизированных и трех танковых бригад при поддержке артиллерии – в том числе и реактивной – продолжали движение к устью Дона. Но это было именно движение. Массированного наступления не получалось. Фронт был растянут, что сразу создало проблемы с боевым снабжением ГСМ и запчастями, силы на пределе... 

Тем не менее Батайск следовало брать во что бы то ни стало. Понимая это, комкор Павел Алексеевич Ротмистров – будущий главный маршал бронетанковых войск, чьи танковые бригады в полном соответствии со сталинской директивой продвигались в северо-западном направлении, приказал перелить горючее из боевых и транспортных машин в танки и бронетранспортеры в составе 19-й танковой бригады. Комбригу полковнику Егорову было приказано возглавить штурмовой отряд из 200 автоматчиков и десантироваться в районе к юго-востоку от Батайска. Что группа и сделала в ночь на 20 января 1943 года. Закрепились поначалу в районе совхозов, названных в честь Ленина и... ОГПУ. Для тех, кто не знает: аббревиатурой ОГПУ обозначалась в те годы организация, занимавшаяся внешней разведкой и контрразведкой. Та, что много позже стала называться КГБ.

Действовать группе Егорова было приказано крайне осторожно. Понимая, насколько важны будут силы его танкового корпуса в будущих боях, Ротмистров вовсе не склонен был жертвовать авангардом. В итоге штурмовики полковника Егорова, проведя изматывающие бои на юго-восточных подходах к Батайску и потеряв при этом семь танков, под яростной бомбежкой авиации врага отошли по приказу комкора на правый берег Маныча – в окрестности хутора Малая Западенка, что в Веселовском районе. Но при этом им удалось уничтожить склад ГСМ и с десяток вражеских самолетов – большинство из базировавшихся на аэродроме Авиагородка. А защищавшие аэродром части наземного обеспечения немцев лишились двух зениток, одного миномета и десяти пулеметов. Авангард уничтожил не меньше 600 вражеских солдат.

В течение неполных трех суток группа Егорова, отвлекая на себя удары врага, сковывала его части, дислоцированные в районе Батайска. Причем не только в Авиагородке наносились танковые удары, но даже в центре города, на железнодорожном вокзале. Таким образом, группа серьезно мешала немцам, стремившимся во что бы то ни стало вывести свои войска с Кавказа. И неслучайно наибольшие разрушения в Батайске наблюдались именно на вокзале и в Авиагородке. Долгое время развалины там служили напоминанием о яростных боях за Батайск, начало которым положил рейд штурмовиков полковника Егорова. Сейчас руин давно уж нет – последним было снесено сгоревшее в тех боях здание военного госпиталя в Авиагородке. Но жива память о героизме экипажа М. Курышева и роты танкистов под командой капитана А. Капусты, опустошивших немецкий аэродром. Не забыто то, как прорывался на аэродром и уничтожил склад ГСМ танк лейтенанта Б. Романова.

О подвиге этих людей и их боевых товарищей и в Авиагородке, и в самом Батайске по-прежнему напоминает многое. Это улицы и сквер, названные именами героев-освободителей: Поликарпа Половинко, Владимира Кулагина, майора Ивана Проши... Это и воинское кладбище на окраине Авиагородка, пребывающее, увы, не в самом лучшем состоянии. И даже водонапорная башня в центре микрорайона, ставшая своего рода его архитектурным символом. Выстроенная с прицелом на века, она выдержала бои как в трагическом 41-м году, так и на заре Победы, в году 1943-м. Как память о той огневой поре остались следы от снарядов на ее стенах. Это, конечно, и мемориал Героям – выпускникам Батайского авиаучилища. Взмывающий в небо МиГ, что установили здесь в 40-ю годовщину Победы, стал визитной карточкой не только микрорайона, но и всего города.


Мемориал "Стена памяти" в центре Батайска. Здесь покоятся останки 1044 освободителей города. Ежегодно в день освобождения Батайска здесь собираются на митинг горожане. Собрались и в это 7 февраля.

А вот двух скульптур летчиков довоенной еще поры уже нет. Выстояв всю войну, пережив бомбежки и пожары осенью 1941-го и зимой 1943-м годов, сменив несколько мест установки в Авиагородке, они пропали уже в наше время. В чехарду сердюковских реформ сменявшие друг друга воинские части просто избавились от статуй как от ненужного хлама. А ведь могли украшать мемориал, став по обе стороны самолета…

Ну а в восстановленном после войны доме, где я живу с детства, о войне напоминает цементное пятно в перекрытии третьего этажа – как раз перед дверью нашей квартиры. Так при восстановлении дома была заделана пробоина от небольшой бомбы в полу из мраморной крошки. И сохраняется этот военный шрам уже семь с лишним десятков лет. 

По периметру Авиагородка и в зеленом массиве, который местные жители предложили назвать парком Победы, едва угадываются очертания окопов и блиндажей. По их расположению еще можно догадаться, как и куда прорывались штурмовики полковника Егорова. И как яростно отбивали атаки наших танкистов немцы.События 77-летней давности вдруг обретают объем и цвет.

И военная история Авиагородка славная, и послевоенная ей под стать. Вернувшееся сюда после войны летное училище, то, что выпустило в свое время легендарного Алексея Маресьева, продолжило традицию кузницы героев. Поэтому на стелах мемориала по обе стороны самолета рядом с именами прославленных асов-фронтовиков высечены и фамилии летчиков-космонавтов. Неслучайно старожилы микрорайона считают, что Авиагородок вполне достоин того, чтобы быть включенным в маршруты Победы.В этом убежден ветеран Вооруженных Сил Генрих Матвеевич Олейник. С 92-летним ветераном согласны жители микрорайона.

…Но вновь вернемся на 77 лет назад. Как и предполагалось, оборона на подходах к Батайску была немцами выстроена мощно. Ротмистров в целом верно оценил соотношение сил и сумел вникнуть в замысел противника. А главное – смог противопоставить ему собственную стратегию, которая была взята на вооружение во фронтовом масштабе и во многом решила исход всей битвы за Кавказ.

Но до того будущему маршалу предстояли неприятные объяснения с начальством. Только что назначенный начальник штаба Южного фронта генерал И. С. Варенников, возмутившись «самоуправным» решением комкора на отвод авангарда Егорова от Батайска, отправил представителю Ставки А.М. Василевскому шифровку, где обвинял Ротмистрова в принятии решения, отрицательно повлиявшего на обстановку на фронте:

«Гв. генерал-лейтенант Ротмистров, опасаясь, что авангард будет уничтожен, решил самостоятельно, не ставя никого в известность, в ночь на 22.1.43 г. отвести его в исходный район… Вместо того, чтобы решительно продвигать главные силы группы к авангарду, Ротмистров принял неправильное решение об отводе авангарда, чем усложнил обстановку… Повлиять на решение Ротмистрова было невозможно, так как Ротмистров докладывал, что авангард находится в районе свх. им. Ленина, в то время, как он уже по его приказу отходил. Ротмистрову мною объявлено предупреждение, и выслан к нему генерал-лейтенант Захаров для наведения порядка...»

Очевидно, в Ставке смогли разобраться в конфликте, потому что никаких последствий для Ротмистрова эта шифровка не имела. Василевский, как раз в эти дни ставший Маршалом Советского Союза, как и полагается полководцу такого масштаба, по достоинству оценил результаты рейда штурмового отряда комбрига Егорова. Ведь по пути, проторенному авангардом, затем смогли пройти сначала партизаны, нанесшие удар по железнодорожной станции и взорвавшие пути на участке Батайск – Азов и мост на перегоне Батайск – Ростов. Под откос ушел вражеский эшелон. И еще несколько эшелонов застряли в Ростове и на других станциях.

А вслед за партизанами двинулись вперед и регулярные части. Освободив Батайск, они отрезали пути отхода кавказской группировке врага. И создали предпосылки для успешного выполнения плана «Сатурн». Директива Ставки была выполнена.