— Здравствуйте! Вы совершенно случайно не знаете, где сейчас можно обменять гривны на рубли?
— Добрый день! Совершенно случайно знаю – в Сбербанке, – и сразу, перебивая слова благодарности. — А почему вы спрашиваете?
За последние дни вопрос о местах обмена украинской валюты на российскую попал в топ звонков по телефону «горячей линии» газеты 8-800-700-5-108. А спрашивают наши читатели потому, что к ним приехали родственники или друзья из соседней страны, но в привычных для них банках обменять свои накопления, дабы не сидеть на шее у принимающей стороны, не могут.
— Племянница с детками приехала, — признается моя собеседница. — Я-то одна живу, денег не особо, а ее сбережения в гривнах...
— На миграционный учет ваши гости уже встали?
— Нет, ну зачем? Они же просто переждать...
— А говорите, что денег у вас нет. Пять тысяч штрафа уже приготовили?
И таким образом заинтересовав, продолжаем разговор уже о российском миграционном законодательстве, которое не делает различий между украинскими беженцами и среднеазиатскими гастарбайтерами: в любом случае на собственника квартиры налагается немалый штраф за подселение незарегистрированных иностранцев. Моя собеседница охает и попутно записывает телефон «горячей линии» УФМС (863) 251-88-94, чтобы узнать ближайший миграционный пункт, и на всякий случай — телефон доверия службы (863) 249-15-47. Время уже позднее, но я все равно рекомендую ей позвонить: в нынешней ситуации ростовская миграционная служба работает и после
18 часов — до последнего посетителя-украинца.
— Встанем на миграционный учет, а что дальше?
— Кем работает ваша племянница?
— Парикмахером. Но она...
— Да-да, она всего на пару недель — я помню. Но все равно я бы посоветовала ей при оформлении документов взять патент на работу. Не уверена, что в нашей области существуют квоты на работу иностранцев в салонах красоты, а с личным рабочим патентом ваша племянница сможет устроиться без проблем. Правда, патент платный, но позволяет продлить срок пребывания в России больше 90 дней при действующем рабочем договоре.
— Вот спасибо! А то она деткам своим особо вещей не взяла, а их у нее трое!..
Выдаю следующую рекомендацию: обратиться за гуманитарной помощью в районную администрацию. Именно муниципалитеты еще несколько недель назад были назначены ответственными за обустройство украинских беженцев.
— Просто позвоните в приемную, сообщите, что приютили украинцев, и спросите о ближайшем пункте выдачи гуманитарной помощи, — советую я, попутно разыскивая в Интернете телефон района доброй женщины. — Вам не откажут. Уверена, для деток можно будет найти и одежду, и обувь, да и с едой в случае затруднений помогут. Помощь можно получить в благотворительных фондах, РПЦ и многих общественных организациях — в администрации вам порекомендуют и дадут координаты.
Таких диалогов — десятки. Среди них попадаются и настораживающие: «А вы не знаете, сколько в Ростовской области стоит километр междугородних перевозок на такси?» Тоже знаю: средняя сумма за посадку в машину – от 60 рублей, и за каждый километр между городов – 15–25 рублей.
— Откуда добираетесь?
— С границы, людям нужно до Шахт добраться, а тут...
А тут ловкие водители требуют по 3-5 тысяч рублей (а то и гривен!) за десяток километров. В очередной раз советую напрямую звонить в таксофирмы: это, конечно, куда дороже рейсовых автобусов, но итоговая сумма будет не астрономической. Напоследок прошу наших читателей, встречающих своих украинских гостей, не полениться и сообщить о таксистах-вымогателях в полицию: у наживающихся на чужой беде «коммерсантах» вряд ли есть лицензия на извоз. И да, к слову: о фактах мелькания в местах скопления беженцев «менял», прямо на границе обменивающих гривны по грабительским курсам, тоже надо сообщить полицейским – сделать это может как принимающая сторона, так и граждане Украины.
Один раз дозвонились и сами украинцы — из Днепропетровска. Как вышла на нашу газету, Наталья Ш. объяснила путанно. Но очень просила узнать, есть ли в Ростовской области места для трудоустройства рабочих высокой квалификации: у них в городе закрылся завод, работавший в основном по российским заказам. «Я нашла телефоны в Интернете, но не могу дозвониться ни до кого: как будто блокируют связь, — рассказала она. — На ваш номер — получилось». В итоге после консультации со специалистами смогли прийти к решению: Наталья пишет коллективное обращение в областную службу занятости — там обещали рассмотреть письмо иностранных граждан и, возможно, посодействовать в оформлении разрешения на работу — высококлассные сварщики и монтажники нужны всегда и всем.
…Но найти ответ или хотя бы подсказать, к кому обращаться, и журналисты областной газеты могут не всегда. «Я работаю третий год в Ростове, сама – гражданка Украины, — взволнованно рассказывает Анна Семеновна на чистом русском языке, без акцента. — У меня сын в Харькове, ему 17 лет сейчас. Он хороший мальчик, но связался с компанией... Скажите, а как сделать так, чтобы его не пристрелили, когда ваши войска к нам войдут?»
— А с чего вы решили, что российские войска войдут в Украину и тем более будут расстреливать вашего мальчика?
— Да все знают, что войдут. И Игорек, конечно, со своими друзьями пойдет сражаться, он уже где-то там тренируется. А как сделать, чтобы его не убили? Он у меня очень хороший...
Как помочь простодушной женщине, у которой последние годы сына воспитывали не родители, а улица — причем довоспитывала до «тренировок»! – мы не знаем. У автора этих строк не хватило терпения даже выслушать до конца рассуждения взволнованной матери, третий год живущей в России, о непременной кровожадности и коварстве российских войск и неизбежном порабощении ее подзабытой родины. Как на это ответить?
И стоит ли отвечать?