Государственный человек

На днях репортерские проблемы привели меня в станицу Боковскую, и в очередной раз посчастливилось повидаться мне с этим по­-настоящему замечательным и неординарным человеком, дружившим и работавшим долгие годы плечом к плечу с великим сыном Дона Михаилом Александровичем Шолоховым.

Друг и соратник создателя «Тихого Дона» по сей день в строю. Возглавляет он на общественных началах организацию ветеранов войны, труда, Вооружённых сил и правоохранительных органов Боковского района, да ещё и председательствует в совете руководителей таких организаций целых десяти северных районов Ростовской области. На «службе», правда, на сей раз Маяцкого застать не удаётся. Готовясь к своему юбилею, он взял краткосрочный отпуск. Весьма неловко себя чувствую, отрывая его от работы в образцово ухоженном саду. Сама «усадьба» Маяцких состоит из типового домика, которые в советские времена строили для сельских тружеников. По предложению хозяина, располагаемся в уютной беседке. Со времени нашей последней встречи немало воды утекло, есть о чём поговорить. Разумеется, весь разговор так или иначе связан с именем Шолохова. Об истории дружбы с этим всемирно известным писателем, десятилетиях совместной деятельности на вешенской и боковской земле Пётр Иванович мастерски рассказал в книге своих воспоминаний «Колокола памяти». Экземпляр этой интереснейшей книги с дарственной надписью от автора я время от времени перечитываю вновь и бережно храню  в своей личной библиотеке. А добрым ко мне отношением Маяцкого и верной спутницы его жизни Марии Даниловны откровенно горжусь. Об этаком я и мечтать не мог, когда в середине 70­х приезжал в эти края, будучи начинающим тогда телевизионщиком.

— Впервые я встретился с Михаилом Александровичем в июле 1954 года, — вновь вспоминает Пётр Иванович. — Было это в Миллерово. А великая наша человеческая дружба прервалась в проклятом феврале 84-­го. Накануне своего ухода из жизни Шолохов позвал меня к себе в Вешенскую. Мы беседовали минут сорок, расцеловались на прощание. Оказалось, прощались навсегда. Через несколько часов дорогого моего друга не стало. Но в душе моей, в моём сердце он и сегодня живой. Личность невероятного масштаба, настоящий государственный человек. Принципиальный, боровшийся за справедливость, счастье трудового народа. Сколько было с ним пережито за тридцать лет. И бед, и радостей…

Однажды, ещё в самом начале совместной работы, Михаил Александрович заинтересовался происхождением фамилии «Маяцкий».

— Чудная она какая­-то, — сказал он, — вроде как и не казачья вовсе.

Пришлось тогда признаться, что фамилией своей род Маяцких обязан никому иному, как самому русскому самодержавию. Ещё в 1737 году казачьего предка Петра Ивановича — Дмитрия Ивановича Долгополова царским указом отметили за отличную службу в маяцких войсках. Были тогда такие войсковые казачьи подразделения, что обеспечивали оперативную связь от Матвеева Кургана до Воронежа.

Их маяки своевременно предупреждали Русь о приближении к её государственным границам всяких басурманов. Вот отличника этой важной службы царь и отметил наградой, да ещё и почётным добавлением к фамилии Долгополов второй части — маяцкий. Со временем она  стала основной и единственной. В зале воинской славы Московского Кремля есть надпись золотом по мрамору: казак Дмитрий Долгополов­Маяцкий. Рядом с Суворовым, Кутузовым…

— Михаилу Александровичу такое объяснение явно по душе пришлось, — с грустью улыбается девяностолетний потомок казачьего отличника маяцкой службы.

Обнаружив гостя, беседующего с её супругом в беседке, Мария Даниловна начинает хлопотать, накрывая на стол. Никакие ссылки на нехватку командировочного времени и даже сезонную аллергию в расчёт не принимаются.

— Юра, но мы же — казаки, а не так себе тяп­ляп. Истинные казачьи традиции соблюдать нужно непреложно!

— Правильно, Маша, — поддерживает жену Пётр Иванович.

Пока на столе выстраиваются ёмкости с различными питьевыми продуктами, домашняя закуска, не могу не поинтересоваться у хозяина, где и когда высмотрел он себе этакую Машу. В глазах Петра Ивановича тут же загораются огоньки.

— Я, как ты знаешь, до вой­ны служил срочную службу на эсминце «Бодрый» Черноморского флота. Был чемпионом флота по боксу, комсомольским секретарем своего кораб­ля. А ещё неплохо танцевал матросское «Яблочко». Мария же Даниловна Даниленко тогда училась в керченском шефствующем над экипажем «Бодрого» финансовом техникуме. На совместном концерте в портовом клубе мы и познакомились. Получилась настоящая крепкая любовь. А тут — война. Она со старшим братом эвакуировалась на Хабаровский военный завод, да только под Сталинградом их эшелон разбомбили фашисты. Сообщили,  погибла. Вот и воевал я всю войну в морской пехоте, войсковой разведке, считая, что нет её больше. Перед японской кампанией поручили мне в министерстве обороны создать специальное разведывательное подразделения для Дальнего Востока. Среди кандидатов встретился случайно офицер­лётчик Даниленко Николай Данилович. Спрашиваю, была ли у него родная сестра. Была и есть, говорит. А тебя, Петя, мы повсюду ищем. Оказалось, у меня уже и сынок есть Женя. Он потом по моим морским стопам пошел, стал капитаном первого ранга. А послевоенный младший сын Виталий  стал дипломатом, тоже нашёл свой путь в жизни…

Соблюдая истинные казачьи традиции, Мария Даниловна наливает в бокалы великолепное домашнее красное вино. Мы пьем его за здоровье и удачу присутствующих и отсутствующих, за дипломатов и военных моряков, за прекрасную щедрую донскую землю и её главного хозяина — хлебороба.

— Предлагаю поднять бокал за успех нашего Боковского района, — говорит Пётр Иванович, — у нас здесь теперь новый глава — Пятиков Юрий Александрович. Молодой и, считаю, перспективный. Совет ветеранов его кандидатуру поддержал. Вижу, как он относится к людям, и думаю, что не ошибся, став на выборах его доверенным лицом. От всей души помогу ему решать  общую нашу задачу — делать район передовым, примерным для всей области. Для того не пожалею ни времени, ни сил.

Когда Маяцкие провожают меня до калитки, замечаю под виноградной аркой «Оку» хозяина.

— Разъезжаю нынче на ней по своим десяти подотчетным ветеранским организациям, — машет рукой Пётр Иванович. — Бюджет, как известно, сокращен, вот у нас и забрали служебный автомобиль. И это в год­то 65­летия нашей Великой Победы! Разве это по­государственному? А я — человек государственный, и меня лично таким манером не возьмёшь! Настоящего русского бойца вообще никому, как говориться, из седла не выбить!