Работа есть, а квоты – нет

Больше года назад хутор Марьяны Чертковского района остался без фельдшера. Прежняя заведующая фельдшерско-акушерским пунктом рассчиталась и по семейным обстоятельствам уехала из хутора. Хуторяне оказались фактически без оперативной медицинской помощи. Ни лекарств купить, ни укол сделать. А каково при этом лежачим больным или тем, кому среди ночи понадобилась скорая помощь, лучше и не представлять…

Но тут случились известные события на соседней Украине. А надо сказать, что до Луганской области от Марьян минут сорок хорошей езды… Потянулись оттуда беженцы, и однажды приехала в Чертково женщина с дочерью – девочкой лет десяти. Елена Азарова бежала в Россию из Попасной, спасаясь от преследования подконтрольной Киеву власти. Что, по ее собственным словам, оказалось пострашнее прошлогодних бомбежек ее города:

– За участие в антифашистском митинге медиков обвинили в сепаратизме…

В результате один из организаторов митинга – глава местной организации компартии – умер в тюрьме. Туда после унизительных допросов надолго отправили и многих участников митинга. Елена дожидаться расправы не стала и перешла с дочкой границу.

В поисках работы обратилась в Чертковскую центральную районную больницу. Главврач, увидев дипломированную медсестру, обрадовался и тут же направил Елену в опустевший марьяновский ФАП. А в Марьянах беженку встретили как родную. Помогли комнату при медпункте в жилой вид привести, всем необходимым снабдили: ведь приехала в Россию Елена только с парой небольших сумок.

И стала новый марьяновский фельдшер обживаться в принявшем ее хуторе. Сдала испытания на подтверждение квалификации. Кроме Марьян, взяла на медобслуживание еще и соседний хутор Гусев. Дочь в школу пошла, мать приехала из зоны боев. Жизнь худо-бедно налаживалась.

Только вот скоро выяснилось, что налаживается она не по закону. Что живет и работает Азарова не по инструкции. Это ей объяснили в местном отделении Федеральной миграционной службы, куда женщина, как то и положено, обратилась за видом на жительство и патентом на работу. Начальник по фамилии Донцов поведал ошеломленной женщине, что квот для регистрации временного проживания и работы иностранцев в районе больше нет. Выбраны вплоть до 2015 года. Может, что-то и откроется в 2016 году, но это уже как бог даст... Попутно начальник потребовал обновить ряд справок, и Азаровой пришлось чуть ли не ежедневно в надежде на решение своего вопроса ездить в райцентр на прием в отделение ФМС. И каждый день слышать: «приходите завтра». Уже и Донцов покинул свой пост, а привычное приглашение прийти завтра Азарова продолжает получать. И женщина приходит, выстаивает очередь, иногда до вечера, чтобы снова услышать все те же слова...

– Замкнутый круг просто, – вздыхает Елена. – Дошло до того, что за этими хождениями просрочили мне с продлением разрешения на работу. Всё кормили завтраками, а потом отправили на пункт пропуска за новыми миграционными картами. До трех часов ночи там с дочкой простояла, пока не получила. В результате новый патент придет из Ростова явно с опозданием. Пусть и небольшим – каких-то дня два, но это уже будет законным основанием для увольнения меня с работы…

Вот и накануне заранее намеченная наша встреча с Еленой не состоялась. Она снова надолго задержалась в миграционной службе. В очередной раз сдавала документы. Их, наконец, приняли и даже пообещали отправить в Ростов. Ответа теперь надо ждать месяц. Правда, гарантий, что пресловутая квота появится, никаких…По словам заместителя главы районной администрации Игоря Яковлевича Омельяненко, районные власти уже устали взывать к здравому смыслу миграционщиков:

– Пришлось на областное министерство труда выходить. Только после его вмешательства дело сдвинулось. И то, как видите, едва-едва… А проблема с фельдшерами стоит очень остро. Вот теперь уже и в соседнем с Марьянами Гусеве фельдшера нет, уволилась не так давно женщина. Так что на Елену вся надежда. Придется ей на себя еще и обслуживание гусевских взять…

Как уже говорилось, Азарова и раньше откликалась на просьбы оставшихся без фельдшера жителей Гусева и ходила к ним за шесть километров на вызовы. Готова ходить и впредь. Так как же за такого специалиста не держаться? Вот и написали районные власти письмо на имя начальника Управления ФМС по Ростовской области В. Солодовникова. Олейников, не надеясь на почты и канцелярии, намерен передать ему письмо лично. Расчет на то, что вникнет Виктор Михайлович в ситуацию и сдвинет ее с мертвой точки.

Будем надеяться, что так оно и случится. И данный конкретный случай найдет счастливое разрешение. Но, по большому счету, налицо серьезная проблема. Достаточно типичная для всей низовой структуры ФМС. Успела она за время своего существования сначала в качестве ПВС – паспортно-визовой службы – и теперь в нынешнем своем виде изрядно обюрократиться. А бюрократизм, как известно, есть искусство делать возможное невозможным.

Когда-то в несравненно более безмятежные времена доводилось мне писать, как с упорством, достойным лучшего применения, в ФМС, размахивая квотами, как дубиной, старались разлучить русско-украинскую семью в Шолоховском районе. Совсем недавно в Миллеровском отделении ФМС полгода не желали решать вопрос с выдачей вида на жительство матери и дочери – беженкам из Луганска, нашедшим приют в Тарасовском районе. Никакие резоны не помогали. Возымели действие только звонок депутата, сделанный с нашей подачи, и прямой разговор, тогда состоявшийся…

В нынешней ситуации в приграничье местным бюрократам поучиться бы у областного правительства чувству времени – и так же, засучив рукава, работать на опережение. Так нет же: предпочитают громоздить проблемы, сами в них захлебываются и топят и без того измученных людей. А те либо покорно, как Елена Азарова, исполняют все прихоти службистов, либо в поисках лучшей доли отправляются в другие края. Как это, по словам И. Омельяненко, сделали несколько луганских медиков, отчаявшихся пробить в Чертковском районе миграционный железобетон.

И ведь никто от такого положения не выигрывает: медиков и других специалистов как не хватало, так и не хватает. Но людей, готовых занять пустующие ниши, отгоняют от них, свирепо тараня буквой инструкции. Объективно страдают общественные, государственные интересы. Ломается логика нормальной, достойной жизни.