По оценке, которую приводит пресс служба Следственного комитета, ситуация, позволившая закрыть дело, возникла из-за крайней медлительности Генпрокуратуры.
В Следкоме считают, что последняя затянула с утверждением обвинительного заключения по этому делу. Правда, здесь стоило бы отметить и неторопливость самого следствия. Оно продолжалось три года. Чего, возможно, заслуживало дело по своему характеру. На первый взгляд, простое, оно реально изобиловало массой сложных деталей.
Вероятно, с учетом этого заместитель Генпрокурора Андрей Кикоть дважды возвращал обвинительное заключение, не увидев причинно-следственной связи между действиями обвиняемого и тяжкими последствиями ростовской чрезвычайной ситуации. Оно было утверждено только когда поступило в Генпрокуратуру в третий раз.
Тем не менее, ряд СМИ уже априори назначил виновного в этом деле. Суд еще был в самом разгаре, а преступником объявлялся С. Кузнецов. По версии донского следствия, ведшего дело по фактам последствий июньского бедствия 2016 года, источник трагедии коренился в халатности тогдашнего первого заместителя ростовского градоначальника, исполнявшего на тот момент его обязанности С. Кузнецова. С этой точкой зрения изначально солидаризировались многие журналисты.
В Следкоме убеждены, что «добиться реализации принципа неотвратимости наказания можно было еще в 2019 году, задолго до истечения сроков давности привлечения к уголовной ответственности». Этому, по мнению следствия, фактически воспрепятствовала позиция прокуратуры.
Как сегодня сообщало «Наше время», Ленинский районный суд Ростова закрыл дело в отношении С. Кузнецова за истечением срока давности. А глава Следкома Александр Бастрыкин затребовал повторного доклада о ходе расследования уголовных дел, возбужденных по фактам происшествий во время ливней в Ростове. В том числе и дел, связанных со случаями гибели людей – известный случай недавней гибели ростовской учительницы Лидии Радченко, утонувшей во время апрельского ливня в уличном водостоке. Все они возбуждены по статье «Халатность». И удивительно напоминают «дело Кузнецова». А это наводит на мысль, что едва ли в этих делах можно выявить источник всех бед в лице конкретного чиновника.