По понятиям коммерческого кино он — актер второго плана и режиссер второго ряда. Но это как посмотреть.
Историк по образованию оканчивает курсы у Эльдара Рязанова и снимается в двух известных картинах с «Жестокий романс» и «Забытая мелодия для флейты». Роли эпизодические, но для профессионального режиссера это постижение кинематографа изнутри. Еще две небольшие роли — у Никиты Михалкова в картинах «Родня» и «Сибирский цирюльник». Работа ассистентом у легендарного Андрея Тарковского на культовом фильме «Сталкер». Его собственный фильм «Защитник Седов» получает несколько престижных зарубежных наград, в том числе - премию Британской киноакадемии. Затем стажировка в киношколе Роберта Рэдфорда в США, преподавательская работа в Швеции, очень качественная режиссерская работа в фильме «Повесть непогашенной луны» по книге Бориса Пильняка и неожиданный уход в документальный кинематограф. Впрочем, специалисты называет его лучшим отечественным кинодокументалистом. Он — лауреат всевозможных премий, киноакадемик «Ники», член правления Российского общества правообладателей в аудиовизуальной сфере. И это наш земляк, выпускник Ростовского государственного университета Евгений Васильевич Цымбал. Встреча с ним прошла в Таганроге, куда он привез два своих новых фильма — «Другой Тютчев» и «Юргис Балтрушайтис, последний рыцарь Серебряного века».
Как он пришел в кинематограф
Иногда, чтобы человеческая судьба полностью перевернулась, нужно просто поступить порядочно. Об этом эпизоде в биографии режиссера рассказал не сам Евгений Цымбал, а киновед и кинокритик Татьяна Муштакова (тоже, кстати, наша землячка, работала в Ростове-на-Дону). После учебы Евгений Цымбал остался в университете на научной работе. Его попросили время от времени доносить на коллегу. Это предложение Евгений Цымбал отверг, из университета пришлось уйти. Видимо, в награду за порядочность судьба взяла его за руку и привела на «Мосфильм». Так он обрел свое истинное призвание.
Почему приехал в Таганрог
— Я родом из Ейска, — рассказывает Евгений Васильевич, — и, наверное, раз двести проплывал на «Ракете» через Таганрог. А еще не менее десяти раз приезжал сюда для участия в соревнованиях по плаванию. К сожалению, тогда мне так и не довелось добраться до домика Чехова. Теперь я это упущение исправлю.
Незадолго до меня в Таганроге побывал мой друг и соавтор Сергей Головецкий. Он вернулся вдохновленный, радостный, проникнутый этим средиземноморским казачьим духом и сказал: «Ты обязательно должен там быть». Как только мне представилась возможность, я не замедлил воспользоваться советом.
Немного другой Тютчев
— Я привез два фильма, так называемые телевизионные стандарты, длительность каждого 52 минуты. Тютчева мы знаем по учебникам, «Люблю грозу в начале мая», его жизнь и творчество разложены по полочкам — тенденциозно, скучно и порой примитивно. У меня Тютчев несколько иной.
Иногда Тютчева называют катастрофическим поэтом. Я с этим не соглашусь. Возьмите ту же «Грозу в начале мая», какое сочное стихотворение, какое свежее восприятие бытия! Да и можно ли назвать его жизнь катастрофой, если его любили такие замечательные женщины! Знаете, он женился только на немках, аристократках. Одна из первых его жен вообще не говорила по-русски, она прожила с ним 13 лет и не знала, что он поэт. Другую жену он привез в Россию, отправил в свое имение, которое находилось в нескольких десятках верст от Брянска, а сам уехал в Петербург. Снимал там квартиру из 14 комнат и при этом жаловался на безденежье. А жена в деревне среди мужиков и баб изучала русский язык. Там, в музее, до сих пор сохранились тетради с милыми каракулями взрослой женщины-иностранки. Что-то вроде: «Мама мыла раму». Согласитесь, этот штрих тоже характеризует Тютчева — противоречивый был человек.
Теперь Тютчева пытаются зачислить чуть ли не в основоположники славянофильства. Я вам расскажу, как он стал славянофилом. Его выгнали со службы из министерства иностранных дел. Он просто перестал появляться на службе, Тютчева лишают звания камер-юнкера. Жить за границей не на что, и Тютчев отправляется в Россию. По пути заезжает к брату, который служит по инженерному ведомству в Варшаве. Брат приглашает его съездить в Прагу, где будут награждать панславистов. Тютчев приходит на церемонию и видит, как панслависты получают по 10 тысяч рублей каждый, по дорогому перстню и портрету царя в золотой раме с бриллиантами. Вернувшись в Санкт-Петербург, Тютчев интересуется, за что этих людей так облагодетельствовал император. А затем сам пишет работу «Папство и римский вопрос». Ее прочитывает Николай I и приходит в восторг: Тютчев точно изложил те мысли, которые смутно роились в голове императора. Николай I немедленно возвращает Тютчева в министерство иностранных дел, к великой «радости» Карла Нессельроде, и назначает поэта чиновником по особо важным поручениям с прямым подчинением императору. В этой должности Тютчев, почти ничего не делая, служит несколько лет.
А затем ему находят замечательное место председателя комитета по цензуре иностранной литературы. И Тютчев прославляется тем, что допускает к российскому читателю две в своем роде эпохальные книги — «Происхождение видов» Дарвина и «Капитал» Маркса. За первую его сильно ругали, потому что человек не мог произойти от обезьяны. А о второй сам Тютчев сказал: она настолько скучная, что ее вряд ли кто-нибудь дочитает до конца. Но, как мы знаем, дочитали. И поскольку эти люди не имели достаточной подготовки, то с ними произошла своего рода философская интоксикация. Они вынесли из этой книги соблазн простых и решительных мер: все поделить, и наступит счастье.
Неизвестный Балтрушайтис
— Второй фильм — о поэте и дипломате Юргисе Балтрушайтисе. В России о нем знают мало. Примечательно, что на его исторической родине, в Литве, о нем знают еще меньше. Характерный эпизод: я прохожу пограничный контроль в литовском аэропорту. Симпатичный молодой литовец интересуется: какова цель моего визита. Я отвечаю: собираюсь снять фильм о Балтрушайтисе. Он ненадолго задумывается, а потом спрашивает: вы не напомните, за какую команду он сейчас играет? Я отвечаю: он уже не играет, но когда-то играл за команду, которая называлась «Серебряный век».
Балтрушайтис был одним из создателей русского символизма. Он стоял в одном ряду с Брюсовым, Блоком, Бальмонтом и Белым. Это про них, и про него в частности, один из критиков в те годы писал: «Эти господа допились до форменного хулиганства, хуже, они допились до символизма». Обвинение, конечно, смешное, ведь самая «хулиганская» строка у того же Брюсова: «О, закрой свои бледные ноги». По нынешним временам это целомудрие.
Балтрушайтис, будучи католиком, женился на русской православной девушке. Их долго не хотели венчать, но в конце концов они дали «барашка в бумажке», и батюшка быстро «окрутил» новобрачных, а потом еще и хорошо с ними это событие отпраздновал. В 20-х годах, когда советская власть объявила право наций на самоопределение, Балтрушайтиса назначили литовским послом в России. Собственно, из-за этого о нем мало что известно, со временем имя его стали изымать из учебников, стихи – из библиотек. Этот замечательный человек спас от сталинских репрессий многих выдающихся деятелей русской культуры, выдав им визы для выезда за рубеж.
Фильм о Балтрушайтисе — первый за 23 года после трагических событий в Вильнюсе. Лента очень понравилась литовцам. Помню, после просмотра завязалась горячая дискуссия. Я спросил переводчика: «о чем они спорят»? Он отвечает: «сокрушаются, почему о литовце такой фильм снял русский режиссер, а не они». Так что я в известном смысле растопил лед в отношениях между русскими и прибалтами (в зале аплодисменты. - С. В.).
Я историк, этим все сказано
— Вы, наверное, заметили: в титрах большой список музеев, архивов, документов. Я историк, и это мне очень помогает в работе. Важно знать, где и как искать материал. Тарковский как-то сказал: «кино — это запечатленное время». Я нередко использую подлинные киноматериалы, они лучше всяких слов свидетельствуют о времени. Герои моих картин — это люди, которые, несмотря ни на что, остаются в профессии, в творчестве, поэтому часто они остаются неизвестными. Или о них формируются легенды, ничего общего не имеющие с реальной личностью. Если будет время, могу еще показать фильм «Сны Сталкера» об Александре Кайдановском. О нем я делал передачу в программе Леонида Филатова «Чтобы помнили».
В документалистике, к сожалению, очень маленькие деньги. Чтобы выжить, приходится крутиться как белка в колесе. Ты собираешь материал для нового фильма, параллельно монтируешь очередную картину, задумываешь третью, снимаешь четвертую. И так без конца. У меня около тридцати кинолент. Из них 25 созданы на основе архивов, я этот жанр называю архивным кино. Сам процесс съемок занимает не более полугода, а вот материал собирается порой годами. Например, материал для фильма «Зощенко и Олеша» я собирал 18 лет.
Творческие планы
— Об этом не люблю говорить. Есть такая примета: скажешь, и ничего не выйдет. У меня есть задумка снять фильмы, связанным с Ростовом и Ростовской областью. На мой взгляд, нет пока достойного фильма о Змиевской балке. Меня очень заинтересовала судьба психолога с мировой известностью — Сабины Шпильрейн. Она жила в Ростове и погибла в немецкую оккупацию. Училась и даже лечилась у Фрейда и Юнга. О ней за рубежом снято не менее пяти фильмов, у нас своей ленты об этой замечательной женщине, которая в мире признана лучшим детским психологом, пока нет.
Или вот заманчивый сюжет — о жизни человека по фамилии Ерлах. Он был профессором Варшавского университета, затем работал в Ростовском университете, преподавал зарубежную литературу, историю, одно время был даже ректором университета. Но впоследствии, чтобы избежать репрессий, переехал в Баку, там окончил медицинский институт по специальности «психиатрия» и потом работал в Средней Азии в психиатрической клинике. Стал профессором по психиатрии, преподавал в университете в Ташкенте. Затем перебрался в Ленинград и там преподавал итальянский язык в консерватории, учил русских теноров и колоратурные сопрано петь на правильном, чистом итальянском наречии. Параллельно работал главным врачом в психиатрической клинике. Он был членом трех итальянских академий, они сами его приняли за уникальные знания, написал массу научных исследований. Великий человек, но о нем почти никто не знает. Я звонил в университет, спрашивал, мне ответили: да, что-то такое о нем слышали…