Дата публикации:
9 мая 2021 г.
Уроженцу Константиновского района Герасиму Макарову пришлось принять участие в трех войнах, побывать в фашистском плену и выжить.
2162
После возвращения с фронта по памяти Герасим Миронович напишет дневник. «Чтобы знали потомки, какой ценой досталась Победа старшему поколению. Какие трудности пришлось пережить их дедам и прадедам».
Читать странички эти сначала будут его родные. Приемная дочь Людмила Якубова, вернувшаяся с фронта, о боевом пути которой рассказывала наша газета в прошлом году («От станции к станции», № 267 от 18 сентября 2020 года). Внуки отважного ветерана.
А сегодня пожелтевшие от времени листочки хранятся в музее Гапкинской средней школы. Осенью прошлого года, во время подготовки материала о Людмиле Якубовой, мы познакомили эту семью с руководителями школьного музея Гапкинской школы Еленой Реуцковой и Еленой Московкиной. Людмила Васильевна Якубова ведь была землячкой гапкинцев. Между ними завязалась дружба. Передала дневник ребятам внучка Герасима Мироновича Вера.
«В Ростове нас обмундировали, сформировали по пять человек для отправки в полевые почты. Выдали оружие, снабдили всеми почтовыми принадлежностями, дали штемпели, номера полевых почт, дали машины, шоферов и мы поехали на машинах до Киева. Там нас направили по дивизиям».
Под Киевом дивизия, где служил Макаров, попала в окружение:
Мы стали обороняться. Меня ранило в левую руку в локоть навылет. Тут налетела немецкая авиация. Кого ранили, кого побили, но нас миновало. Мы сели на машину. Едем, а куда - сами не знаем. Машины туда-сюда по степе бегают, как мыши в мышеловке. Бегит санитарная машина - мы остановили. Я прошу сделать мне перевязку, но врач наложил мне жгут и говорит: « До села дойдите, там в больнице сделают перевязку».
«Нашей братвы много собралось. Всех пленных пешком фашисты погнали в Борисполь. Меня вместе с другими ранеными поместили в лазарет. По первости жители носили нам продукты, кто что мог: хлеба, пирожков, мяса, вареников, молока. Но недолго было так. Обгородили колючей проволокой и не стали никого пускать, а сказали, чтоб жители собирали продукты – хлеб, картошку, что смогут, и сдавали немцам, они будут выдавать, так что лишнего не дадут. Стало дело хужей. Если привезут картофель, хлеб, братва старается как-то украсть. Немец, если заметит, начинает избивать. Жителям хотится что-нибудь передать - братва кидает через проволоку пилотки. Они что-нибудь положут и обратно перекидывают через проволоку. Но тут кто успеет, один хватит, а другие на него набрасываются вырвать. Немец ходит с наганом, разгоняет жителей, чтоб не передавали, а другой фотографирует для интересу, чтоб домой послать, чтоб посмотрели, как русские кидаются за куском хлеба, один одного с ног валяют. Если кто достанет картошки или кабак, станет варить в котелке, то немец подходит, все перекидывает, вдобавок еще и палки даст.
А за проволокой на чистом поле недалеко от нас пригнали пленных много. Шинели посымали с них и обувь целые яруса наклали, а было прохладно. И всю ночь держали их под открытым небом. Кругом пулемёты, автоматчики охраняли их. Куда их угнали, не знаем, по-видимому, в Германию. Потом пригнали исче пленных.
А нас всех раненых, кто может ходить, погнали на Киев.
Переправились мы через Днепр по мосту и гонят нас по Киеву. Народу стоит много, некоторые своих угадывают, а некоторые стоят с нашивками. Хотят передать что-нибудь покушать, знают, что пленные голодные. Какая женчина подбежит, станет давать, пленные кучей кидаются, немец начинает палкой лупить. Я не шёл с левой стороны, потому что у меня левая рука ранена. Тут же с левой стороны народ стоит. Одна женщина, дай ей бог здоровья, если жива, как это говорится, подбежала и дала мне кепку, а в ней морковка большая и половина пышки горячая, наверно, только что спекла. Мне и ещё одному раненому дала. Когда покушал эту пышку и думаю: в жизни я таких пышек не кушал. Если б я остался живой, пришёл домой, я бы сказал жинке: «Сжарь таких пышек, как мне в Киеве дала одна женчина».
«Загоняли нас шлангами, как скотину. Набивают полный вагон стоя – закрывают дверь. Начинают в следующий вагон, пока всех погрузили. Тронулся поезд, ну, думаю, куда нас завезут, какая наша судьба будет. Работник я не гож, и Германии не нужен. Убьют где-нибудь и выбросют, и никто не узнает, где и какая могила моя».
Встретил в том эшелоне смерти Герасим своего племянника Федора и еще шестерых земляков. По дороге сбежали донские казаки и почти год добирались они в родные края, где в ту пору хозяйничали оккупанты: «Мы спешили домой. Спрашивали, кто знает прямей дорогу на Ростовскую область, и старались как можно больше пройти за день. Где-нибудь в холодочке посидим, отдохнем, закусим и опять в путь».
Когда советские войска освободили константиновскую землю, Герасим снова ушел на фронт. Он воевал в составе 844-го стрелкового полка 267-й стрелковой дивизии. 30 августа 1944 года был представлен к награждению медалью «За боевые заслуги». В наградном листе можно прочитать: «В боях юго-западнее местечка Яумпилс 20 августа 1944 года своевременно доставлял боеприпасы на передний край, благодаря чему подразделения отразили контратаки противника».
Он прожил долгую жизнь. Умер в возрасте 87 лет. А потомкам оставил написанный химическим карандашом небольшой дневник, который невозможно читать без волнения. Чтобы помнили.
Фото из архива семьи Якубовых
Читать странички эти сначала будут его родные. Приемная дочь Людмила Якубова, вернувшаяся с фронта, о боевом пути которой рассказывала наша газета в прошлом году («От станции к станции», № 267 от 18 сентября 2020 года). Внуки отважного ветерана.
А сегодня пожелтевшие от времени листочки хранятся в музее Гапкинской средней школы. Осенью прошлого года, во время подготовки материала о Людмиле Якубовой, мы познакомили эту семью с руководителями школьного музея Гапкинской школы Еленой Реуцковой и Еленой Московкиной. Людмила Васильевна Якубова ведь была землячкой гапкинцев. Между ними завязалась дружба. Передала дневник ребятам внучка Герасима Мироновича Вера.
Окружение
Первый день в дневнике Герасима Макарова - 7 июля сорок первого года. Тогда его, почтового работника, призвали на фронт. В этот день он, как обычно, пришел на работу. Но его послали в военкомат. А на следующее утро на пароходе из Константиновска вместе с другими новобранцами Герасим отправился на призывной пункт в Ростов:«В Ростове нас обмундировали, сформировали по пять человек для отправки в полевые почты. Выдали оружие, снабдили всеми почтовыми принадлежностями, дали штемпели, номера полевых почт, дали машины, шоферов и мы поехали на машинах до Киева. Там нас направили по дивизиям».
Под Киевом дивизия, где служил Макаров, попала в окружение:
Мы стали обороняться. Меня ранило в левую руку в локоть навылет. Тут налетела немецкая авиация. Кого ранили, кого побили, но нас миновало. Мы сели на машину. Едем, а куда - сами не знаем. Машины туда-сюда по степе бегают, как мыши в мышеловке. Бегит санитарная машина - мы остановили. Я прошу сделать мне перевязку, но врач наложил мне жгут и говорит: « До села дойдите, там в больнице сделают перевязку».
Плен
В одном из украинских сел Герасиму оказали необходимую медицинскую помощь. Но он отстал от своей части и попал в плен:«Нашей братвы много собралось. Всех пленных пешком фашисты погнали в Борисполь. Меня вместе с другими ранеными поместили в лазарет. По первости жители носили нам продукты, кто что мог: хлеба, пирожков, мяса, вареников, молока. Но недолго было так. Обгородили колючей проволокой и не стали никого пускать, а сказали, чтоб жители собирали продукты – хлеб, картошку, что смогут, и сдавали немцам, они будут выдавать, так что лишнего не дадут. Стало дело хужей. Если привезут картофель, хлеб, братва старается как-то украсть. Немец, если заметит, начинает избивать. Жителям хотится что-нибудь передать - братва кидает через проволоку пилотки. Они что-нибудь положут и обратно перекидывают через проволоку. Но тут кто успеет, один хватит, а другие на него набрасываются вырвать. Немец ходит с наганом, разгоняет жителей, чтоб не передавали, а другой фотографирует для интересу, чтоб домой послать, чтоб посмотрели, как русские кидаются за куском хлеба, один одного с ног валяют. Если кто достанет картошки или кабак, станет варить в котелке, то немец подходит, все перекидывает, вдобавок еще и палки даст.
А за проволокой на чистом поле недалеко от нас пригнали пленных много. Шинели посымали с них и обувь целые яруса наклали, а было прохладно. И всю ночь держали их под открытым небом. Кругом пулемёты, автоматчики охраняли их. Куда их угнали, не знаем, по-видимому, в Германию. Потом пригнали исче пленных.
А нас всех раненых, кто может ходить, погнали на Киев.
Переправились мы через Днепр по мосту и гонят нас по Киеву. Народу стоит много, некоторые своих угадывают, а некоторые стоят с нашивками. Хотят передать что-нибудь покушать, знают, что пленные голодные. Какая женчина подбежит, станет давать, пленные кучей кидаются, немец начинает палкой лупить. Я не шёл с левой стороны, потому что у меня левая рука ранена. Тут же с левой стороны народ стоит. Одна женщина, дай ей бог здоровья, если жива, как это говорится, подбежала и дала мне кепку, а в ней морковка большая и половина пышки горячая, наверно, только что спекла. Мне и ещё одному раненому дала. Когда покушал эту пышку и думаю: в жизни я таких пышек не кушал. Если б я остался живой, пришёл домой, я бы сказал жинке: «Сжарь таких пышек, как мне в Киеве дала одна женчина».
Побег
Неизвестно, как сложилась бы судьба Герасима Макарова, если бы ему не удалось бежать из плена. Его вместе с другими красноармейцами немцы погрузили в вагоны. Видимо, для отправки в Германию:«Загоняли нас шлангами, как скотину. Набивают полный вагон стоя – закрывают дверь. Начинают в следующий вагон, пока всех погрузили. Тронулся поезд, ну, думаю, куда нас завезут, какая наша судьба будет. Работник я не гож, и Германии не нужен. Убьют где-нибудь и выбросют, и никто не узнает, где и какая могила моя».
Встретил в том эшелоне смерти Герасим своего племянника Федора и еще шестерых земляков. По дороге сбежали донские казаки и почти год добирались они в родные края, где в ту пору хозяйничали оккупанты: «Мы спешили домой. Спрашивали, кто знает прямей дорогу на Ростовскую область, и старались как можно больше пройти за день. Где-нибудь в холодочке посидим, отдохнем, закусим и опять в путь».
Когда советские войска освободили константиновскую землю, Герасим снова ушел на фронт. Он воевал в составе 844-го стрелкового полка 267-й стрелковой дивизии. 30 августа 1944 года был представлен к награждению медалью «За боевые заслуги». В наградном листе можно прочитать: «В боях юго-западнее местечка Яумпилс 20 августа 1944 года своевременно доставлял боеприпасы на передний край, благодаря чему подразделения отразили контратаки противника».
Он прожил долгую жизнь. Умер в возрасте 87 лет. А потомкам оставил написанный химическим карандашом небольшой дневник, который невозможно читать без волнения. Чтобы помнили.
Фото из архива семьи Якубовых